Мгновения

Разведчики всегда там, где труднее, где требуются особая смелость и холодный расчет, верный глаз и быстрые ноги. Какие только задания ни приходилось выполнять подчиненным лейтенанта Иванова! Охранять колонны, отражать нападения бандитов на мирные кишлаки, захватывать и уничтожать душманские склады и базы, карабкаться по отвесным скалам, чтобы выйти в тыл мятежникам…

Памятен бой на Саланге — высокогорном перевале, откуда в обе стороны змейкой сбегает в долины дорога. Памятен тем, что стал очередной ступенькой в командирском становлении молодого офицера.

По козьей тропке группа поднималась ночью на перевал. Темно — хоть глаз выколи. Только над головой, где обрывалась крутолобая гора, чуть серел небосвод. Шли тихо, быстро, как заправские альпинисты. Карабкаясь по очередному карнизу, Иванов вдруг на фоне едва подсвеченного неба в какой-то сотне метров увидел неясные силуэты. Дал знак группе остановиться. Прислушались. Сомнений быть не могло: кто-то, опережая их, поднимался на Саланг. Своих здесь быть не должно, они — внизу. Может, соседи? Связался по рации с командиром. Тот ничего о соседнем подразделении не слышал. Значит, душманы? Тогда нельзя дать им зацепиться за господствующую высоту.

Группа бесшумно, немного изменив маршрут, продолжала карабкаться вверх. Утром, когда посветлело, Иванов уже не сомневался: впереди движется крупная душманская банда. Позицию Сергей выбрал удобную: на обратном склоне гребня. Душманы тоже заметили советских воинов, открыли огонь. Завязался бой. Пули выбивали из камня искры, мелкие гранитные осколки секли по лицу, рукам.

Разделив группу, лейтенант Иванов с тремя солдатами забрался еще выше, отрезал путь душманам к перевалу. Бандиты, поняв это, перенесли весь огонь на смельчаков. Стреляли плотно — головы из-за укрытия не высунуть. Но и разведчики не отлеживались за камнями. Вели огонь из автоматов, не давали бандитам уйти за гребень.

Переползая с одного места на другое, лейтенант Иванов услышал, что кто-то вскрикнул позади. Повернул голову и увидел перекошенное от боли лицо рядового Сергея Акименко. Подполз к нему, перевязал раненую ногу. Спускаться вниз Акименко наотрез отказался.

— Командир, я ведь связист. А рана пустяковая, пуля прошла сквозь мякоть…

Ударили снизу наши орудия. Не договорив, Акименко схватил наушники радиостанции, начал корректировать огонь артиллерии. Так и не покинул группу, пока не закончился бой.

Когда спустились в долину, командир подразделения молча обнял лейтенанта Иванова, поблагодарил за смелость, а потом отругал как следует. Сначала Сергей обижался, но, поостыв, понял, что прав командир. Опрометчиво поступил, сам возглавив маленькую группу. Ведь он командир подразделения, а не сержант, должен быть там, откуда удобнее всего управлять подчиненными в бою. Хорошая наука на будущее.

Служба в Афганистане запомнилась, разумеется, не только боями с душманскими бандами, многодневными рейдами по горным тропам. В далекой жаркой стране Сергей Иванов приобрел друзей, за которых готов жизнь отдать. И они за него, он это знает, в огонь и в воду пойдут… Иван Сознавец. Степенный, рассудительный парень, белорус, он преображался в схватке с душманами. Был сначала у Сергея связным, а к концу службы стал старшим механиком-водителем роты. Да еще каким! В одном бою выстрелом из гранатомета была подбита БМП. Душманы подбирались к ней все ближе. Экипаж отбивался из последних сил. И тогда Иван на высокой скорости словно протаранил на своей боевой машине позицию душманов, подошел вплотную к поврежденной БМП, зацепил ее тросом и вытащил из-под огня. Награжден медалью «За отвагу». Вот бы встретиться сейчас…

А лейтенант Виктор Кузьмин? Однажды его взвод сопровождал колонну машин с мирными грузами. На горной дороге душманы устроили засаду. БМП Кузьмина подорвалась на фугасе. Виктора взрывной волной отбросило далеко в сторону, оглушило. Очнулся, видит: горят машины, рвутся мины, снаряды. Лейтенант сумел подняться, собрал подчиненных, организовал бой. Отбивались до подхода подкрепления. За этот бой Кузьмина наградили орденом Красной Звезды. Это он прислал Иванову цветные слайды, напомнившие другу о многотрудной службе в Афганистане.

Вдали от родной земли по-особому воспринимается все, что связано с Отчизной, родительским домом. Родина здесь — это боевой приказ командира, прорвавшийся через треск в эфире далекий позывной «Маяка», еловая ветка, заботливо уложенная в чемодан отпускника где-нибудь в маленькой белорусской деревушке, фотография той единственной, которая обещала ждать, письма…