Мгновения без печали

Рассмотрим обьекты, никак между собой не взаимодействующие и не известные никому. Они расположены в обычном пространстве. Кроме них в пространстве ничего нет. Каждый из обьектов вечен или не вечен, возникает или не возникает в любом месте пространства, и нет оснований предпочесть одно место другому. Выберем какой-нибудь способ выделения облаков, состоящих из обьектов. Облака имеют более или менее четкие границы. Облака могут иметь любую форму, все формы равноправны, все вроде бы должны быть в одинаковых количествах. Тонкопленочных форм должно быть "столько же" , сколько обьемных. Облако можно представить теперь в виде набора слоев звезд и пустоты, к тому же разными способами. Получается, что тонкопленочных форм больше, чем обьемных. Значит, нужно сделать ппроизвольное разделение облака на слои невозможным. Такое разделение невозможно, если облако уже и так разделено. Если рассматривать более тонкие пленки, то выходит, что и эти пленки должны быть разделены. Бесконечная иерархия пленок невозможна, так как обьекты есть не в любом обьеме пространства. Любой конечный или бесконечный ворох пленок можно рассматривать как соответствующий обьемный обьект.

Эту картину образуют скопления галактик. Речь идет о невообразимо огромных расстояниях, на которых взаимодействие галактик невозможно. "Китайские стены" из скоплений галактик, протянувшиеся в пространстве, заставляют авторов популярных книжек задуматься, какая внешняя сила сформировала эти сложные, отнюдь не бесформенные образования в виде пленок, мыльных пузырей и пены размерами в миллионы световых лет. Подход, основанный на шаткой интуиции симметрии, привел нас к противоречию: от предположения об отсутствии внутренних и внешних взаимодействий мы пришли к картине, которая кажется нам созданной внешними или внутренними силами (механизмом воздействия или взаимодействия). Это рассуждение не претендует не только на возможность формализации, но даже ни на какую разумность. Мы уже договорились, что эта книжка не относится к математике.

* $ *

Лавры Канта не дают тебе покоя.

* $ *

Но это, наверное, не лавры Канта, а его мозг. Осенью мозг Канта холодным туманом поднимается с полей, хранящих следы оросительных каналов и разрушенных немецких фольварков, распространяется среди бетонных домов русского города, проникает в вагоны стоящих на запасных путях электричек, во дворы и на лестничные площадки подьездов. Мозг Канта, вырванный из земли снарядом, холодным туманом вползает в бетонные квартиры, где жители под ватными одеялами видят сны о любви, сны, похожие на жизнь - в жизни, похожей на смерть.

* $ *

А что же следует из красоты негритянок ? Пока ничего. Продолжаем наш разговор - разговор со странными, случайными собеседниками, среди которых Шрила Прапхупада, Витгенштейн и Ницше. Жаль, что Ницше помер, а то бы он вместе с нами увидел нового человека. Только это не просто треп, а скорее осада крепости, изучение местности и сил противника. Сама крепость уже взята, но мы хотим понять, что она есть.

* $ *

Если тебе интересно читать эти заметки, этот интерес стоит проанализировать. Здесь применяется определенная технология. Есть удачные примеры применения этой технологии (а также неудачные). Рассуждения о "сверхчеловеке" и о "вечном возвращении" у Ницше представляются притянутыми за уши, хотя и с некоторой целью. Книга о Заратустре имеет слишком торжественный стиль и ритм, поэтому просто необходимо было уравновесить все это достаточно четкой "логической" концепцией или мыслью, проще говоря - содержанием. Это не удалось. Можно представлять последние книги "Заратустры" как нечто глубоко интимно-значительное и таинственное, но можно посмотреть на эту книгу проще. Кроме необычных мыслей, Ницше имел чутье баланса логики и ритма. Сверхчеловек, воля к власти, белокурая бестия и вечное возвращение, по-моему, не относятся к числу концепций. Это просто удачные и неудачные риторические приемы.

* $ *

Чтобы иметь такое "чутье баланса", нужно быть художником. Однако нужно быть ученым вот в каком смысле: нужно знать истинную (низкую) научную ценность своей логики, и понять, что это не есть наука, и отделить одно от другого.

* $ *

Иррационалист, о котором мы говорили выше, не умеет и не имеет нужды отделять одно от другого.

* $ *

Книга - это изделие, такое, как стул или стол, или другой бытовой предмет. Изделие может быть сделано, изготовлено хорошо или плохо, мастером (хорошим столяром) или нет, но оно никакое не откровение. Никакая книга не священна, и никакой писатель не сверхьестественное существо. Он может быть изготовителем качественного откровения.

* $ *

Потом появились другие философы. У Витгенштейна и Ницше похожая технология изложения, но обратное соотношение в этом изложении логики и риторики (какая это новая и глубокая мысль!). Отношение философов к этим неортодоксальным трудам тоже похожее. Философы содержательно анализируют явно формальные приемы Ницше, так как не учили литературу, а по поводу Витгенштейна говорят об эзотеризме, так как не читали Фреге.

* $ *