Мгновения. Рассказы (сборник)

Павел отдал это приказание с выработанной военной четкостью, исключая тоном голоса всякую лишнюю шутку, и я отметил, что он умеет отлично владеть собой. И, подумав об этом, увидел уже знакомое выражение вопросительной насмешки в глазах Вероники Викторовны. Она спросила:

– Скажите, Павел, кто вы такой? Купец-миллионер? Мот? Сочинитель научно-фантастических романов?

– Вопрос ваш понял. Даю настройку: раз, два, три. Прием, – перешел на иронию Павел и, наклонясь к ней, заговорил с непринужденностью: – Кто я такой? Отвечаю по пунктам анкеты. В Гражданской войне не участвовал. В оппозиции не был. Участвовал, однако, в Отечественной. Бывший полковой разведчик, взявший тринадцать «языков». Звание – гвардии лейтенант. Трижды ранен. Войну кончил на Одере. Двадцать шесть лет. Место жительства – Красноярский край. Холост. Ищу подругу жизни. Такую же красивую, как вы. С такими же глазами «дикой серны», как в песне поется, с такой же фигурой, в таком же сером свитере, как у вас.

– Да-да, – проговорила Вероника Викторовна, изображая гримаской шутливую грусть. – Застенчивость вам не угрожает. Впрочем, тринадцать «языков»… Тринадцать – несчастливая цифра.

– Ерунда! – жарко возразил Павел. – Тринадцать – моя любимая цифра, и служил я в тринадцатой дивизии. Кому как, а мне эта цифра вроде счастья. А что? – заговорил Павел с нарочитым вызовом. – Я парень, в общем-то, везучий, серьезный, смелый, идите за меня замуж, Вероника, не пожалеете! Уж я-то вас никому в обиду не дам! Как у господина Христа за пазухой… Будем жить хорошо, детей нарожаем штук шесть, нянчить вместе будем. До самой смерти не изменю…

– О, силы небесные! – воскликнула Вероника Викторовна и сложила молитвенно ладони под подбородком. – Вы предлагаете мне руку и сердце?

– А почему не верите? – нестеснительно-дерзко выговорил Павел.

– И я вам нарожаю детей шесть штук и буду стирать пеленки и печь пироги? – продолжала Вероника Викторовна оживленно и потянула бледно накрашенными ногтями папиросу из коробки Павла. – И так мы будем жить с вами счастливо, радостно, патриархально? Изо дня в день?

– Я беречь и жалеть вас буду, – сказал Павел и предупредительно чиркнул зажигалкой. – Я парень хороший. Вам спокойно со мной будет. Только вот, – он помедлил, добавил неодобрительно: – Только вот курить вам не разрешил бы. Не женское ведь дело. Не люблю, когда женщины курят.

– Это, пожалуй, надобно учесть. – Она опустила глаза, прикуривая от зажигалки Павла, ее, казалось, невинно-нежные земляничные губы выпустили дым и изогнулись в не сдержанной ею улыбке. – Значит, так: пеленки, агусеньки, шесть штук малюток, которых надо вместе с вами нянчить в полной любви и радости. Какая чудесная идиллия, Павел Алексеевич, дорогой мой нежданный жених!

– Почему смеетесь? – насторожился Павел и замолчал, строго следя за официантом, который с перегруженным подносом, неслышно ступая, возник перед столом, не совсем уверенно расставляя закуски, бутылки коньяка и бутылки шампанского. – Ну, что застеснялся, друг? Жестикулируй, как положено! – поторопил Павел командирским голосом. – Сколько тебе заказывали шампанского? Десять бутылок? Принеси тринадцать! Учел? Чертову дюжину, на счастье. Одну нам на стол, остальные вон туда – на соседний, все расставь, чтобы красиво было! Почему смеетесь? – повторил он, поворачиваясь к Веронике Викторовне. – Какая еще такая идиллия?

Она закинула ногу на ногу, отклонилась на стуле, ее грудь так полновесно обозначилась под свитером, что скулы Павла покрылись смуглым румянцем.

– Слушайте, Павел, сколько вы получаете, если не секрет?

– До семисот рублей, – ответил он и с беззаботным ухарством заговорил: – А что? Не хватит? Заработать всегда можно! В Сибири да не прокормиться? Со мной ничего бояться не надо! Я ведь парень-ежик!..

Она вздохнула с печальным сожалением.

– Какой вы все-таки наивняк, парень-ежик, в голенище ножик. Так, кажется, в частушке? Я ничуть не сомневаюсь, что вы прекрасный охотник и рыболов. Но я работаю в геологическом управлении и получаю в два раза больше, чем вы. Кто же в семье будет править? Вы? Нет, не вы. Поймите, Павел, женщина всегда должна чувствовать превосходство мужчины во всем. Представьте, как будет задето ваше самолюбие с непослушной женой, которая и детей народить вам не захочет.

– А вы командуйте, рад буду, ежели умно сумеете, – Павел, налил в бокал шампанского, пододвинул бокал к Веронике Викторовне, затем разлил коньяк в рюмки и в раздумье подмигнул мне, как бы призывая к дружескому участию: – Что ж за здоровье моей невесты, которая не хочет хорошей женой быть хорошему мужу. А напрасно вы! – сказал он неожиданно страстно, и темный румянец ярче загорелся на его скулах. – На загляденье была бы пара! Напрасно вы, ей-богу!..