Мгновения вечности

Всю частная собственность национализировали, то есть все стало принадлежать государству. Ваш дом, ваша лошадь, ваши рабочие руки, ваша земля — все это государственное.

Итак, в России нет коммунизма. Это состояние я называю капитализмом. Государство обладает капиталистической монополией на все. В США много капиталистов, а в России только один капиталист. Конечно же, чем больше капиталистов, тем лучше.

Только когда люди достигнут просветления, когда не останется ничего кроме чистого сознания, сможет возникнуть коммунизм, иначе это просто утопия.

Слово «утопия» замечательное. Оно означает то, что никогда не наступает. Только в просветлении есть возможность равенства, а просветленные люди видят, что все непросветленные существа со временем непременно станут просветленными. По своей сути каждое живое существо, в том числе и деревья, в какой бы форме жизни они ни пребывали, идут по пути, движутся, развиваются, возвышаются. У них одна цель: стать пробужденными, стать абсолютно чистым сознанием, блаженством, экстазом.

В том, что касается внутренней возможности, я коммунист, но я не коммунист в отношении действительного положения человека. Его нужно всячески поддерживать, нужно помогать ему расти самостоятельно. Навязанное равенство разрушительно для всего, что ценно. Должны существовать большие, высокие деревья, которые тянутся к звездам. Также должен существовать низкий кустарник. И деревья и кусты обогащают вселенную. У нас должны быть лотосы, розы и ноготки. Разнообразие, различие, неравенство обогащает жизнь, придает ей силы и любви.

Неравенство людей это психологическая истина, а равенство — духовная истина. Не нужно смешивать эти понятия.

Когда я двадцать лет назад сказал, что люди неравны, коммунистическая партия вынесла осуждающую меня резолюцию. Председатель компартии Индии Данг заявил, что скоро его зять-профессор напишет книгу и опровергнет мои домыслы о неравенстве людей. И он действительно написал книгу, осуждающую меня, хотя и не привел никаких аргументов кроме своего гнева, оскорблений и вранья. Он ничем не доказал равенство людей.

Он написал, что я будто бы сбиваю людей с толку. Трудно понять, теист и или атеист, религиозен я или нет. Он на разные лады пытается дать мне определение, но в конечном итоге понимает, что это невозможно, и называет меня просто смутьяном.

Председатель компартии Индии Данг, один из старейших коммунистов мира, вступил в партию еще во время революции в России. Он был знаком с Лениным и Троцким. Как-то раз мы случайно оказались в одном купе вагона.

«Мой зять написал о вас книгу. Вы видели ее? — осведомился он. — Он три года изучал вас. Вы написали так много книг, что ваш портрет невозможно нарисовать. Он днем и ночью сходил с ума. Вы само противоречие. Вы постоянно противоречите себе. Наконец, мой зять понял, что вы черт знает что, и так и написал».

«Выбросите эту книгу в окно, — посоветовал я. — Ваш зять болван, так и скажите ему. Зачем он зря потратил три года? Жизнь слишком коротка, а вы коммунист, и пьете топленое масло. Зачем тратить зря свое время на такого безумца, как я?» Я схватил книгу и швырнул ее в окно.

«Вы наглец!» — рассердился Данг.

«А вы сорвите стоп-кран, — предложил я. — Иначе зачем здесь висит этот красный шнур? Потяните за него».

Но пока я произносил эту фразу, мы уже далеко уехали от книги, тем более что была полночь.

«Не нужно тянуть за шнур, — сказал Данг. — Даже если я и сделаю это, все равно мы уехали уже слишком далеко, к тому же сейчас царит кромешная тьма. Где мы найдем эту книгу? Да и ни к чему мне она. У моего зятя сарай забит этими книгами. Их никто не покупает».

Вся Индия поделилась на тех, кто был за меня, и тех, кто был против меня. Люди, которые были за меня, читали мои книги и не забивали себе головы его тезисами. А те люди, которые были против меня, не хотели слышать даже просто мое имя, не говоря уже о книге этого человека?

«У нас есть все его книги, — вздохнул Данг. — Наверно, вы правы, он болван. Он зря потратил три года и опубликовал книгу на мои деньги. Никто не хотел публиковать его книгу. "Страна поделилась, — объясняли редакторы. — Не осталось нейтральных людей, которые станут читать эту книгу". Он опубликовал книгу на мои деньги и теперь сидит на мешках с книгами».

«А вы раздавайте эти книги, — посоветовал я. — Вы же отдали тот экземпляр мне. Пусть люди прочтут книгу вашего зятя, даже если не осознают суть. Он за три года не смог понять, что я имею в виду. Никто ничего не поймет, потому что не делаю логические, философские утверждения. Я есть чистое присутствие».

Подлинная религия не будет ни теистической, ни атеистической. Подлинная религия не будет ни материалистической, ни духовной. Подлинная религия будет целостной. Она не будет делить жизнь на категории, а устранит всякое разделение на грешников и святых, рай и ад.

Я расспрашивал многих коммунистов, старых коммунистов... «Вы когда-нибудь медитировали?» — спросил я Данга.

«А зачем? — удивился он. — С какой стати мне медитировать?»