Мгновения вечности

«Вы меня шокируете, — призналась она. — Мы действительно решили устроить что-то вроде медового месяца. Мы знакомы всего лишь неделю».

Каждый человек скучает, когда остается наедине с самим собой. Поэтому когда Будда говорит: «Когда я сидел безмолвно, то ощутил свое присутствие, и на меня снизошло блаженство», мы слушаем его, но не верим ему. Может быть, он просто исключение из правил. Дело в том, что когда вы сидите безмолвно, то лишь скучаете.

Однажды со мной произошел странный случай. Я ехал в купе, в котором были четыре полки. Когда я зашел в купе, то не поверил своим глазам. На полках лежали три совершенно одинаковых человека. Потом я узнал, что они близнецы-тройняшки. И они храпели... Тут я вспомнил о том, что весь мир есть иллюзия, майя. Но они так громко храпели, что философия мне уже не помогала. Причем они храпели очень гармонично. Сначала храпел один близнец, а два оставшихся помалкивали. Затем подключался второй, он храпел еще громче. Потом вносил свою лепту третий, еще громче. Так они и храпели, по очереди. Я попал в замкнутый круг.

Посреди ночи мне надоело слушать эту музыку, и я решил что-нибудь предпринять. Я начал сознательно храпеть. Мой рев перебудил всех близнецов. Они стали таращиться на меня. «Что с вами? — спросили они. — Вы не спите, но все равно громко храпите».

«Если вы не перестанете храпеть, тогда я всю ночь буду сотрясать это купе своим храпом», — пригрозил я.

«Вы хотя бы глаза закройте, — попросили они. — У нас душа в пятки ушла».

«Тогда сделайте, как вам велят, — сказал я. — Мне вы не давали спать несколько часов. Прекратите свою симфонию!»

«А что мы можем сделать? — растерялись братья. — Мы тройняшки. Если один из нас что-то делает, то оставшиеся двое копируют его поведение. У нас одинаковые привычки. Мы все храпим! И мы ничего не можем изменить».

Я оставался непреклонным: «Тогда я стану так громко храпеть, что вы не сможете заснуть. И всю ночь будут бодрствовать пассажиры в соседних купе».

«Лучше мы больше не будем спать, — решили братья. — Мы почитаем газеты. Вы поступайте, как хотите, только мы очень просим вас не храпеть с открытыми глазами. Вы можете закрыть глаза и храпеть, к этому мы привыкли. Если же вы не хотите храпеть, тогда можете открыть глаза и заниматься чем угодно. Мы постараемся не храпеть, но вам следует учесть, что мы не в силах контролировать храп. Во сне человек все равно забывает о своих решениях».

«Мне это известно, — кивнул я. — Но я устал. Мне предстоит ехать с вами целые сутки, а вы еще только начали храпеть. Лучше сядьте и почитайте что-нибудь». Я дал им книги, сказав: «Читайте их, а я посплю. И запомните, что если кто-нибудь из вас станет храпеть, я устрою ему взбучку». И этим беднягам пришлось всю ночь читать книги, которые они совсем не понимали.

Утром я проснулся и сказал им: «Теперь вы спите. Я пойду в ванную комнату. Можете храпеть во всю глотку. Шум воды поглотит ваш храп. Я пробуду в душе максимально возможное время. Храпите на здоровье!»

Но я никого не осудил. Более того, эта история повеселила меня. Эти ребята раздражали меня, но они были потешными.

Я часто ездил в Удайпурский лагерь медитации. Из Джабалпура, в котором я жил, мне приходилось покрывать неблизкий путь. Я ехал тридцать шесть часов, потому что тогда еще не было авиации.

В Джабалпуре был аэропорт, но он был военным. Гражданских лиц самолеты не перевозили. Теперь этот аэропорт стал гражданским.

Итак, мне приходилось ездить на поезде и делать множество пересадок. Сначала я делал пересадку в Катни, потом в Бине, потом в Агре. Затем я делал пересадку в Читтаургаре. Город Аджмер расположен совсем близко от Читтаургара. Аджмер это один из оплотов мусульман, поэтому в этом поезде всегда было много мусульман. Поезд стоял на станции целый час в ожидании прибытия другого поезда, пассажиры которого должны были подсесть к нам и поехать в Удайпур.

Поэтому я всякий раз прогуливался по платформе. Все мусульмане садились в ряд и начинали молиться. А я веселился. Например, однажды я подошел к кому-то из них и сказал: «Поезд тронулся». Бедняга вскочил, рассердился на меня и закричал: «Ты помешал мне молиться!»

«Я никому не мешаю молиться, — возразил я. — Так молюсь я. Просто я всей душой желаю, чтобы поезд поехал дальше! Я вообще не разговаривал с вами. Я даже имени вашего не знаю».

«Вы произнесли эту фразу прямо посреди моей молитвы», — надулся он.

«Вы не молились, — сказал я. — Я следил за вами и видел, что вы постоянно поглядываете на поезд».

«Это верно», — смутился он.

Точно так же я поступал с другими молящимися пассажирами. Я подходил к кому-нибудь и говорил: «А поезд-то уходит». Он вскакивал и кричал: «Как вы смеете? У вас религиозный вид, но вы мешаете людям молиться!»

«Я никому не мешаю, — отвечал я. — Я просто молюсь Богу, чтобы он как можно быстрее дал нашему поезду зеленый свет».