Мгновения вечности

Министр образования остался на улице, а я повел гостя в храм. Он был потрясен при виде красоты. Подумать только! Тела могут быть прекрасными, живыми и теплыми даже в камне. Ему и в голову не приходило, что в мире может быть такая красота. Я сказал ему: «Статуи расположены на внешней стене храма. Обратите внимание на то, что в самом храме нет скульптур и статуй. Здесь царит абсолютная тишина».

«Такого я еще не видел! — воскликнул он. — Вообще-то статуи должны стоять в храме. Почему создатели храма поместили свои творения на внешней стене, тогда как внутри осталось одно лишь безмолвие?»

«Эти храмы построили самые великие психологи на земле, — объяснил я. — Здания построены примерно три тысячи лет назад. Их называли тиртханкарами. А их подход к жизни называли Тантрой. Само это слово означает расширяющееся сознание. Тиртханкары построили такие прекрасные храмы по всей Индии. Их разрушили мусульмане. А эти храмы уцелели, потому что стояли в густом лесу, вокруг них не было деревень. Благодаря удачным обстоятельствам они были спасены».

«Тантра верит в то, что вы ничего не достигнете до тех пор, пока не исчерпаете весь сексуальный опыт, — сказал я. — Тогда ваша энергия перейдет на более высокий уровень. Для этого внутреннее святилище храма оставили пустым. Вы готовы к пустоте Гаутамы Будды, к чистому безмолвию».

Итак, созерцатели на протяжении месяцев постоянно медитировали на эти статуи. Это великая стратегия, потому что когда вы смотрите на эти статуи, возникает миг исчезновения вашей бессознательности. Они не просто смотрели, но месяцами, а то и годами, учились. Но ученикам не разрешали входить в храмы до тех пор, пока они не утратят интерес к сексуальным изображениям. Когда мастер видел, что кто-то полностью потерял интерес к сексу (даже перед самой красивой женщиной он сидел с закрытыми глазами), тогда он позволял этому ученику войти в храм.

Дело в том, что сексуальные мысли занимают основную часть вашего мышления. Обычный мужчина думает не меньше раза о сексе каждые три минуты, а женщина — каждые пять минут. Это очень тонкие ошибки, допущенные Богом во время его сотворения мира. Поэтому я и говорю, что Бога нет, чтобы освободить его от ответственности. Это опасная несоразмерность!

Когда мы вышли на улицу, западный премьер-министр находился под большим впечатлением. Но наш министр образования ждал снаружи. Он не входил внутрь, но по-прежнему был сконфужен. Чтобы скрыть свою стыдливость, он сказал гостю: «Не берите в голову. Эти храмы создала небольшая группа философов. Индийцам стыдно за то, что они такие бесстыжие».

«Вы так думаете? — удивился европеец. — Тогда мне нужно еще приехать сюда. Я не заметил ничего постыдного».

Эти обнаженные статуи кажутся невинными, ребячливыми. Их установили не для того, чтобы подогревать сексуальные фантазии людей.

Непристойность это очень тонкое понятие. Невероятно трудно определить, неприлично что-то или нет. По моему мнению, единственный критерий таков: непристойность появляется тогда, когда в вас вспыхивает похоть. А если в вас возникает чувство красоты, значит здесь нет никакой непристойности. Но все зависит от людей. Одна и та же статуя может показаться одному человеку неприличной, тогда как другой сочтет ее шедевром».

«Твой ум полон непристойностей, — сказал я своему приятелю, министру образования. — Поиск извне проясняет ситуацию гораздо лучше. А вот этот человек не поднял вопрос о непристойностях в храме».

У высокогорного селения Матеран открывается сказочный вид. Я видел много гор, в которых есть эхо, но эхо Матерана поистине редкостно. Вы поете песню или лаете как собака, а эхо несколько раз повторяет за вами звуки. Каждый раз эхо становится чуть менее громким и более отдаленным. Эхо слабеет, но вы все равно слышите его семь раз.

Когда я впервые приехал в Матеран, чтобы вести группу в лагере медитации, некоторые мои приятели говорили мне: «Мы знаем, что тебе порой лень куда-то просто так выезжать, но Матеран это такое место, ради которого стоит потрудиться». А путешествие в Матеран не из легких, потому что приходится сбивать ноги на горных тропах или трястись в рикше, битком набитой народом, что еще хуже, ведь приходится вдыхать пот стариков... Горные дороги вообще не заслуживают того, чтобы их называли дорогами. Я не мог идти пешком, потому что я астматик. Я не в силах проходить большие расстояния, подниматься к высоким пикам. Итак, оба варианта не сулили ничего приятного. Но приятели так активно уговаривали меня, что я согласился поехать. Моему сердцу изрядно досталось, в тот вечер мне было дурно. Всю ночь я не мог спать из-за сердцебиения, и все же я рад, что поехал в Матеран.