Мгновения вечности

Почему я должен бояться или чувствовать вину? Я готов принять любые последствия своих поступков. Вот уже тридцать лет я езжу по Индии и иногда сталкиваюсь с агрессивно настроенными толпами, которые порой насчитывают пятнадцать тысяч человек, и все они излучают враждебность. Но я никогда не чувствовал вину, потому что всегда все делаю от сердца и с полной осознанностью. Я вижу, что слушающие меня люди, даже если они пришли с враждебной предубежденностью, постепенно успокаиваются. В конце концов, когда я уходил, многие прослезились.

Каждый год папа римский публикует черный список книг, которые запрещено читать католикам. Если вы прочтете их, то непременно угодите в ад. Я разговаривал с епископом Нагпура, потому что несколько моих книг папа римский запретил читать католикам. Любой католик, читающий мои книги, приговаривает себя к гиене огненной. И в таких действиях нет ничего нового, такова традиция католической церкви, которая насчитывает почти восемнадцать столетий.

До двадцатого века католики сжигали книги, которые считали опасными для своей веры. Теперь они не могут так поступать, но могут хотя бы запрещать читать их католикам, которые составляют самую большую общину в мире, их почти семьсот миллионов.

Я сказал епископу Нагпура: «Кто-то наверняка прочел мои книги, иначе как бы католики узнали ее содержание? Либо сам папа римский прочел их, либо это сделал какой-нибудь кардинал-помощник из Ватикана. Не прочтя книгу, невозможно решить, опасна ли она для католической веры».

Епископ был в затруднении. Он не мог согласиться со мной и не мог не согласиться. Если бы он ответил, что кто-то прочел мои книги, это означало бы, что тот человек приговорил себя к аду. А если бы он не попал в ад, то обессмыслились бы представления католиков. Получилось бы, что в ад никто не попадает. Католики просто пытаются держать людей в неведении. Они не хотят позволять людям узнавать сведения, которые противоречат их верованию.

Встречи с атеистами

Я еще ни разу в жизни не встречал настоящего атеиста. Все атеисты ищут истину, все они истово стремятся обрести веру и доверие. Но они боятся. Странствие кажется им опасным, рискованным. Они верят в то, что Бога нет, но ведь это тоже верование, только отрицательное. А такое верование не может взволновать вас, придать вам жизненных сил, озарить ваше бытие. Оно не может помочь вам стать цельным, увидеть подлинное, настоящее, поскольку это ложное, отрицательное верование. И все же, повторюсь, это верование.

Атеисты приходят ко мне. Они задают мне вопросы о Боге. «Забудьте о Боге, — отвечаю им я. — Вы не верите в него? Отлично! Тогда просто медитируйте». Для медитации не нужно предварительное верование в Бога или еще во что-то, это научный метод. Но если в конце медитации вы осознаете то, о чем никогда не мечтали, то не вините меня. Вы познаете нечто более величественное, чем Бог. Вы не увидите Бога и не сможете сфотографировать его. Вы не встретите Бога и не сможете пожать ему руку. Но вы ощутите вокруг себя, во всем мире энергию океана, в котором исчезнете как капля. Это переживание настолько блаженное, что с ним ничто не сравнится.

Когда я гостил в одной деревне, ко мне пришли два старика. Один был индуистом, а другой — джайном. Джайны не верят в существование Бога. Они дружили почти всю жизнь, а им тогда было уже лет семьдесят. И всю жизнь они спорили о том, существует ли Бог. Индуист настаивал на том, что Бог существует, и цитировал Веды, Упанишады и Бхагавадгиту, а джайн настаивал на том, что Бог не существует, и цитировал Махавиру, Немината, Паршваната, всех тиртханкар. Друзья спорили непрестанно, потому что эти вопросы бессмысленные, тщетные. На такие темы можно спорить сколь угодно долго. Здесь никто не докажет свою правоту на сто процентов, как и неправоту оппонента. Эти вопросы абсолютно бестолковые, на них не дать определенный ответ, поэтому спор не стихает.

Старики узнали, что я остановился в гостинице на краю деревни, и пришли ко мне. «Всю жизнь мы спорим, — сказали они. — Мы друзья. Во всем мы ладим, но стоит нам заговорить о Боге, как мы начинаем спорить. Мы спорим всю жизнь. Дай нам ясный ответ, чтобы пресечь наши распри. Так мы хотя бы сможем спокойно умереть».

«А если я предоставлю вам четкие аргументы о существовании Бога, что изменится в вашей жизни?» — спросил я.

Они пожали плечами и ответили: «Мы будем жить по-прежнему».

Тогда я немного изменил вопрос: «А если я предоставлю вам четкие аргументы об отсутствии Бога, что изменится в вашей жизни?»

«Наша жизнь вообще не изменится, — ответили старики. — Мы будем жить точно так же, как и прежде. Мы ведем общее торговое дело. Один из нас верит в Бога, а другой не верит в него. Но мы ведем одинаковый образ жизни. Существует Бог или нет, все равно ничего не изменится».

«Это бессмысленный вопрос», — заключил я.