Мгновения вечности

Бхурибай никогда ничего не говорила. Когда кто-нибудь спрашивал ее, что ему делать, она просто прикладывала палец к губам: «Просто сохраняйте безмолвие, больше ничего делать не нужно».

Ее любовь удивляла. Она любила по-своему, уникально! Ей не нужно возвращаться в этот мир. Она ушла навсегда. Тишина пронизывает тишину, она растворилась. Река впала в океан. Она ничего не делала, а лишь оставалась безмолвной. Она служила всем, кто приходил к ней домой. Она обеспечивала их всем безмолвно, тихо.

Бхурибай была потрясающей женщиной.

Вы не знаете тысячи просветленных людей, которые жили и умирали, поскольку у них не было особых талантов, заметных обыкновенным людям. Возможно, они обладали каким-то уникальным качеством. Скажем, они были погружены в полное безмолвие, но это почти никто не замечает.

Я знал одного просветленного человека, жителя Бомбея. Когда я приехал в этот город, то увидел, как он строит прекрасные статуи из песка. Я еще никогда не видел такие красивые статуи. Весь день он ваял их на пляже, а вокруг них стояли толпы, поражаясь его таланту. Люди видели статуи Гаутамы Будды, Кришны, Махавиры, но они были несравненны. И этот человек работал не с мрамором, а морским песком. Люди бросали к его ногам деньги, но он не обращал на них никакого внимания. Я видел, как деньги подбирали другие, а ему не было дела до денег. Он был полностью поглощен созданием статуй. Но у его статуй был короткий век. Начинался прилив, и Будда исчезал.

До своего просветления он зарабатывал этим ремеслом. Он переезжал из одного города в другой и создавал статуи из песка. И они получались у него столь прекрасными, что людям трудно было удержаться и не заплатить. Он зарабатывал много, вполне достаточно для одного человека.

Потом он достиг просветления, но у него остался один талант: он умел делать замечательные статуи. Разумеется, все его статуи указывали на просветление, но он мог предложить только это. Существование примет его дары. Его статуи более созерцательные. Просто сидя рядом с песчаными статуями, вы чувствуете, что он придал им определенные пропорции и очертания, выточил особые лица, и все это как-то преображает вас.

«Почему вы до сих пор создаете Гаутаму Будду и Махавиру? — спросил я. — Вы можете зарабатывать больше, ведь Индия не буддистская страна, и здесь мало джайнов. Вы может делать Раму, Кришну».

Но он ответил: «Он не послужат моей цели. Они не указывают на луну. Их статуи действительно будут красивыми. Раньше я делал все эти статуи, он теперь я могу делать только то, что учит людей, даже если мои статуи почти никто не увидит».

Всякий раз, когда я приезжал в Бомбей... Потом я стал часто приезжать в этот город, но он уже умер. А прежде я, стоило мне приехать в Бомбей, сразу же отправлялся проведать его. Тогда он работал на пляже Джуху. Там весь день тихо. Люди приходят на пляж только вечером, а к тому времени статуя уже готова. Весь день ему никто не мешает.

«Вы можете ваять статуи, почему бы вам ни ваять их из мрамора? — предложил я. — Они останутся на века».

«В мире нет ничего постоянного, — ответил он. — Так сказал Будда. Песчаные статуи представляют Гаутаму Будду лучше, чем мраморные статуи, которые более долговечны. У песчаных статуй короткий век. Стоит налететь порыву ветра или накатить морской волне, и их больше нет. Прибежит ребенок и столкнет статую, и ее уже нет».

«Разве вы не огорчаетесь, если вам приходится весь день работать, а потом что-то случается, и пропадает работа целого дня?» — поинтересовался я.

«Нет, — ответил он. — Все существование мимолетно. Я и не собираюсь разочаровываться. Я получил удовольствие от созидания, но если океанская волна разрушит мое творение, тогда мы радуемся уже вдвоем! Я наслаждаюсь созиданием, а волну веселит разрушение. В существовании возникла двойная радость. С какой стати мне разочаровываться? Волна воздействует на песок так же, как и я, а может быть и больше».

«Ты немного удивляешь меня, — признался он. — Со мной никто не разговаривает. Люди просто бросают мне деньги. Им нравится статуя, но я никому не нравлюсь. Но когда ты приходишь, мне становится радостно оттого, что кто-то получает удовольствие от разговора со мной, что кто-то обращает внимание не только на внешнюю сторону статуи, но и ее внутренне содержание, из-за которого я и взялся за дело. Я больше ничего не умею делать. Всю жизнь я делаю статуи. Я владею лишь этим искусством. А теперь я сдался существованию, и оно может пользоваться мной».

О таких людях никто никогда не узнает. Танцор или певец может стать Буддой, но о нем не узнают просто потому, что он никого ничему не учит. Его поведение не поможет людям пробудиться ото сна. Но они стараются, делают все, что в их силах.