Мгновения жизни (СИ)

- Для любого родителя, сколько бы ребенку лет не было, он все равно ребенок, - Эйлин провела рукой по его плечу, отмечая, как он меняется, - может и банально, но это чистая правда. Если ты откажешься, я пойму, но мне и правда будет нужна твоя помощь. Без тебя я не справлюсь. — Она снова улыбнулась, ласково глядя на сына. - Что скажешь?

Северус опешил от такой просьбы и молча уставился в окно, а затем также молча встал и, раздернув шторы, вмиг озарил комнату светом и, повернувшись к матери, очень торжественно и серьезно кивнул.

Впрочем, помогать ему пришлось значительно раньше, чем родился ребенок. Беременность, которую помнила Эйлин, сильно отличалась от той, что была сейчас. Токсикоз, казалось, с каждым днем был все сильнее, что и без того худая, она теперь с досадой просила Тобиаса уменьшить размер одежды. Иной раз тошнота была настолько сильной, что Эйлин приходилось буквально весь день проводить в постели, и тогда Северус мог проявить всю силу своей заботы и помощи. К гордости обоих родителей, он готовил не просто макароны, а даже какие-то сложные блюда собственного сочинения, от которых Эйлин переставало тошнить. По просьбе Тобиаса, он даже один раз сопровождал маму в Мунго, когда этого по причине работы не смог сделать отец.

За неделю до отъезда в школу Северус взялся варить лечебные зелья и, пропадая вечерами в лаборатории, искренне верил, что, возможно, однажды они окажутся очень кстати вечно занятым родителям или сестре. Отчего-то он был уверен, что мама ждет именно девочку, о чем постоянно заявлял, стоило только родителям поднять риторический вопрос о поле ребенка.

- Я буду писать чаще и если что, я могу даже приехать, - серьезно сказал он родителям, бросая взгляд на поезд, готовый к отправлению, - и вы пишите почаще, я буду ждать новости про нее.

Северус многозначительно посмотрел на слегка выдающийся живот матери, а Тобиас тепло улыбнулся, гордясь такому проявлению ответственности и взрослости, и, потрепав сына по плечу, подтолкнул в объятия Эйлин.

- Конечно, будем, - сдерживая слезы, прошептала она, отмечая, что еще немного, и сын догонит ее в росте, - все будет хорошо, учись давай и чтоб без глупостей.

- Мам, - протянул Северус и, запрыгнув в вагон едва ли не в последний момент, помахал им из окна.

- Мне кажется, в прошлый раз у меня еще не было живота в это время. Да его вообще не должно еще быть видно! - критически оглядывая себя в витрине магазина, заметила Эйлин, выходя с вокзала.

- Второй раз он может быть заметен гораздо раньше, да и потом, ты худая, как щепка, и кофта у тебя тесная, - ответил Тобиас, занятый разглядыванием видеомагнитофона. - Представляешь, с этой штукой можно будет смотреть фильмы дома, если купить кассету, насколько я понял, - с восторгом сказал он, указывая на странного вида устройство и лежащие с ним рядом черные прямоугольные коробки.

- Помнится, - заметила Эйлин с улыбкой, - в прошлую мою беременность ты купил телевизор, и потом пришлось занимать еду у миссис Хьюз. Хорошая была женщина, - с теплом в голосе сказала она, вспоминая, как старушка не раз выручала ее в трудную минуту.

- Помнится, это было до того, как я узнал, что ты беременна, - стушевался Тобиас, глядя на ценник, и, сжав губы, отошел от витрины. - Но я еще куплю его, вот увидишь.

Побродив немного по городу, они, шутливо препираясь, вернулись домой, издали заметив, как от их двери отошел почтальон. Погода стояла настолько прекрасная и все еще летняя, что Тобиас предложил жене прогуляться вдоль реки, на что та радостно согласилась, предвкушая романтичный вечер. Однако чем ближе они подходили к любимому месту прогулок, тем больше разочаровывались. Ближайшую к фабрике часть квартала уже расселили, и теперь в брошенных пустых домах жили бездомные, периодически прогоняемые полицией и оставлявшие после себя горы мусора. Грязь была повсюду, обрезки бумаги, стаканов из-под кофе и просто бытовой мусор кучами валялся вдоль берега реки, и, опасаясь повредить себе ноги, Тобиас скрепя сердце увел Эйлин подальше от фабрики в сравнительно новый район Коукворта.

- Только вопрос времени, когда нас попросят освободить дом, - сказала Эйлин, с интересом оглядывая ряд белых домов в районе, где жила подруга Северуса, Лили. — Хотел бы жить в таком?

Она указала рукой на дом, сплошь увитый жимолостью, и Тобиас, равнодушно оглядев чье-то жилище, только пожал плечами.

- Я бы хотел жить в своем доме. И, будь это возможно, остался бы в нем навсегда, - он грустно посмотрел в сторону, где, словно указующий перст, возвышалась труба уже год как закрытой ткацкой фабрики, и вздохнул, - но я прекрасно понимаю, что ничто не вечно, и если уж выбирать, я лучше уехал бы куда-то, где тепло.

Так, размышляя каждый о своем, они вернулись домой, и Эйлин, собрав с пола письма, машинально начала перебирать их в поисках квитанций и неожиданно обнаружила конверт, украшенный голубой маркой с изображением самолета и печатью с надписью «Лос-Анджелес, США».