Мгновенная карма

– О, спасибо. – Она отбрасывает с лица длинную челку, выкрашенную в ярко-красный цвет. Остальные волосы собраны в небрежный пучок на макушке, и корни выдают в ней натуральную блондинку. Одежда на ней тоже примечательная: поношенные выцветшие ковбойские сапоги; темные джинсы, в которых прорех не меньше, чем денима; бордовый бархатный топ; а бижутерии столько, что она могла бы потопить небольшую лодку. Все это совершенно не похоже на шорты для серфинга и пляжные шлепанцы, которые носит большинство гуляющих по Мейн-стрит в это время года.

А еще она красивая. Действительно потрясающая. Правда, описать ее внешность трудно, учитывая толщину черной подводки для глаз и слегка размазанную фиолетовую помаду. Если бы она была местной, мы наверняка давно заметили бы ее, но я уверена, что вижу ее впервые.

– Как тебе здесь? – спрашивает Карлос, не обращая внимания на то, что большинство посетителей не сводят с них глаз.

– Прекрасно. Чудесно, – отвечает женщина с легким южным акцентом. Они с Карлосом стоят на небольшой сцене, где по выходным часто выступают группы и звучит живая музыка. Женщина осматривается и показывает на стену:

– Это единственная розетка?

– Есть еще одна. – Карлос отодвигает от стены стойку для грязной посуды.

– Отлично. – Женщина поворачивается, разглядывая телевизоры, которые висят на стенах по всему кафе и почти всегда настроены на спортивные каналы.

– Да, превосходно. Подходит. Славное у тебя местечко.

– Спасибо. Тебе помочь в установке или?..

– Нет, я все сделаю сама. Мне это не впервой. – Отказывается она.

– Ладно, хорошо. – Карлос делает шаг назад. – Принести тебе выпить?

– О! Хм… – Она ненадолго задумывается. – «Ширли Темпл»[4]?

Карлос смеется:

– Конечно!

Он возвращается к бару, а незнакомка передвигает столы и устанавливает привезенное оборудование. Через несколько минут она подхватывает стопку папок и подходит к ближайшему столу. Нашему столу.

– Я так понимаю, вы и есть достойная молодежь Фортуна-Бич? – Спрашивает она, рассматривая наши учебники и компьютеры.

– Что вы затеваете? – Ари кивает в сторону тележки с оборудованием.

– Еженедельный вечер караоке! – отвечает женщина. – Ну, сначала проведем один, но надеемся, что станет еженедельным.

Караоке? Я тут же представляю себе завывающих стариков и визжащих дамочек средних лет, пьяные компании, поющие мимо нот, и… о, нет. Прощайте, тихие посиделки за домашними заданиями. Хорошо, что учебный год заканчивается.

– Меня зовут Триш Роксби, и я буду ведущей, – продолжает она. Не встречая ответного энтузиазма, она указывает большим пальцем в сторону бара. – Вы разве не видели объявлений? Карлос сказал, что уже пару недель рекламирует мероприятие.

Я смотрю в сторону бара. И не сразу, но все-таки замечаю на доске у двери, над списком ежедневных фирменных блюд, нацарапанное кривыми буквами объявление: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЕ КАРАОКЕ-ВЕЧЕРИНКИ, КАЖДЫЙ ВТОРНИК В ШЕСТЬ ВЕЧЕРА, НАЧИНАЯ С ИЮНЯ. ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ!

– Ну, так что, присоединитесь к нам сегодня? – спрашивает Триш.

– Нет! – хором отвечаем мы с Джудом.

Ари лишь прикусывает нижнюю губу, поглядывая на папку.

Триш смеется:

– Это не так страшно, как кажется. Обещаю, будет очень весело. К тому же девушкам нравится, когда им поют серенады.

Джуд неловко мнется, понимая, что обращаются к нему.

– Э-э. Нет. Это моя сестра-близнец. – Он кивает на меня, а потом жестом указывает на себя и Ари. – И мы не… – Он замолкает.

– Неужели? Сестра-близнец? – восклицает Триш, пропуская мимо ушей его намек на то, что они с Ари просто друзья. Она переводит взгляд с меня на Джуда и медленно кивает. – Да, так и есть. Теперь вижу.

Она лжет. Никто никогда не верит, что мы с Джудом родственники, и уж тем более близнецы. Мы совершенно не похожи. Джуд высокий – шесть футов один дюйм[5] – и тощий, как наш папа. Мой рост пять футов пять дюймов[6] и пышные формы, как у мамы. (Наша бабушка любит шутить, что я забрала себе все «детские припухлости» Джуда еще в утробе матери. Я не находила в этой шутке ничего смешного даже в детстве, не нахожу и теперь. Тут можно было бы вставить смайлик, закатывающий глаза.)

Джуд – блондин с очень бледной кожей. Прямо как у вампира. На солнце он обгорает за тридцать секунд, и в этом смысле жизнь в Южной Калифорнии доставляет ему немало проблем. Другое дело я – брюнетка, уже к концу июня щеголяющая вполне приличным загаром. У Джуда точеные скулы. У меня ямочки на щеках. Полные чувственные губы придают Джуду некоторое сходство с моделями марки «Аберкромби», хотя он терпеть не может, когда я так говорю. А чем могу похвастаться я? Ну, по крайней мере, у меня есть губная помада.

Триш смущенно откашливается.

– Так вы когда-нибудь бывали на караоке-вечеринках?

– Нет, – отвечает Ари. – Хотя я подумывала об этом.