МИ (Цикл)

Легкие сдавило, когда каменный груз вины сжимал его и душил, но все же удалось выдохнуть несколько слов: «Я Натан… Натан-пророк…» Он ухватил еще немного воздуха и выдохнул еще пару слов: «Натан-волшебник!»

Магия выползла из него, подобно зубастому угрю, пугающему из темного подводного укрытия. Натан выпустил ее, не зная, что будет делать дальше… и даже не заботясь об этом. Он выбросил ее, даже не пытаясь контролировать.

Волшебник услышал и почувствовал в своем теле шипение раскаленного камня. На мгновение пришла уверенность, что он взорвется, что череп разлетится на куски от этой неконтролируемой силы.

Статуя Никки, казалось, стала изменяться, становиться мягче, и бесчисленные трещины, как по яичной скорлупе, поползли по белой каменной поверхности, запечатлевшей совершенство колдуньи. Натан и не думал, что это делает он. Его собственная магия была здесь… клокотала и извергалась на Судью, как горячее масло.

Мрачный волшебник попятился, немало удивившись.

— Что ты делаешь? — Он вскинул одну руку, другой прижимая свой амулет. — Нет!

Каменное заклятие, которым Судья окутал волшебника, словно удушливым покрывалом, теперь соскользнуло и слилось с необузданной магией Натана. Случилась обратная реакция, приведшая к неожиданным последствиям.

Суровый мужчина выпрямился, а затем в ужасе вздрогнул. Его челюсть распахнулась и выражение лица приняло безысходное отчаяние. Бледно-голубые глаза побелели, мантия закостенела, превращаясь в камень.

— Я — Судья! — вскричал он. — Я Судья. Я вижу вин…

С громким треском Никки вырвалась из своей каменной тюрьмы, каким-то образом использовав свою силу. Зрение Натана обострилось: он почувствовал, как камень сползает с его тела, подобно песку в песочных часах. Плоть потеряла твердость и кровь снова побежала по венам.

Неконтролируемая магия Натана по-прежнему извивалась и хлестала Судью, тот корчился и вопил, постепенно застывая — его одеяния становились мрамором.

— Ты — виновен! — сказал Натан преображающемуся чародею, едва снова смог дышать. — Твое преступление состоит в том, что ты судил всех этих людей.

Камень пленил Судью, потрескивая по его коже, застывая вокруг широко раскрытых глаз. — Нет! — Это было не отрицание, а ужас и осознание. — Что я наделал? — Его голос стал скрипучим, грубым, когда затвердело горло и чародей больше не мог дышать окаменевшей грудью. — Все эти люди… — Камень запечатлел лицо мужчины в выражении неизмеримого сожаления и досады, рот раскрылся, когда из него вырвалось последнее, недосказанное «Нет!»

Судья стал самой новой статуей в городке Локридж.

Взглянув на эту каменную фигуру, Натан почувствовал, что его необузданная магия рассеялась. Он больше не мог к ней прикоснуться. Волшебник глубоко вздохнул и снова ощутил текущую в нем жизнь.

Глава 33

Когда Судья обратился в камень, его заклятие утратило силу и рассеялось по всей округе.

Никки, сбросив каменные оковы, медленно выпрямилась и протяжно вздохнула, ожидая что из легких выдохнется пыль. Светлые волосы и кожа на шее вновь обрели упругость, зашевелилась ткань черного платья. Приподняв руки, она окинула взглядом ладони.

Своим стремлением Никки разрушила каменное заклятие, что окутало ее, но Натан пошел дальше и сокрушил хватку, сплетенную Судьей. Теперь старый волшебник сгибал руки и топал ногами, чтобы восстановить кровообращение, с недоумением качая головой.

Статуя Бэннона возле них, с застывшим выражением безысходного отчаяния, медленно наливалась цветом. Кожа порозовела, оранжевые веснушки и рыжие волосы вновь обрели свой цвет. Однако, вместо удивления вновь обретенной жизни, Бэннон упал на колени на городскую площадь и издал резкий вскрик. Его плечи затряслись, он склонил голову, всхлипывая.

Натан попытался успокоить обезумевшего молодого человека, похлопывая его по плечу, однако тот молчал. Подойдя ближе к Бэннону, Никки сказала мягким голосом:

— Теперь мы в безопасности. Что бы ты ни пережил, это было твоим прошлым. Это то, кем ты был, а не кто ты есть сейчас. В этом нет вины. — Она догадывалась, что юноша продолжал страдать из-за потери своего друга Иэна.

Но почему он произнес слово «котята», когда стал превращаться в камень?

На улицах и на площади вокруг глухой хруст постепенно становился гулким треском, сопровождаемый ветерком, что звучал как изумленный шепот. Никки обернулась и посмотрела на горожан, замурованных в камне жестоким правосудием злобного чародея — один за другим люди приходили в движение.

Когда сборище замученных скульптур обрело плоть, их по-прежнему переполняли кошмарные воспоминания, которые они так долго переживали. Затем начались рыдания и вопли, слившиеся в какофонию стенаний. Эти люди были настолько втянуты в свои собственные муки, что даже не пытались осмотреться и понять, что сейчас они свободны от ужасного заклятия.

Бэннон наконец поднялся на ноги, его глаза покраснели и опухли, на пыльном лице остались дорожки от слез.

— Теперь мы в безопасности, — сказал он, словно утешая жителей городка. — Все будет хорошо.