МИ (Цикл)

Бэннон прижимался спиной к стене для защиты, пока колол мечом. Один из его ударов пробил кровавую рану в ребрах второй пумы. Тистл уклонилась и отскочила, когда третий зверь попытался ее сцапать, играя с жертвой, как кошка с мышкой. Заметив, что девочка в опасности, Никки в гневе потянулась и направила свой дар, намереваясь разорвать сердце атакующей твари.

Ничего не произошло.

Никки почувствовала, как из нее выходил поток магии, но каким-то образом ее заклинание отскочило от песчаной пумы, как камешек, скользящий по поверхности пруда. Она попробовала снова — эффект был тот же. Свой дар колдунья контролировала — она не потеряла его, как Натан, — но этот огромный зверь оказался непроницаемым для ее атак.

Когда пума готовилась к выпаду, не отходя далеко, Никки заметила на ее шкуре клеймо из загадочных рисунков с угловатыми, ниспадающими вниз изгибами символов. Она признала в них форму заклинания, возможно своего рода магическую броню.

Это были не обычные дикие звери.

Никки присела, защищаясь, когда первая пума вернулась к атаке. Колдунья швырнула огонь, который должен был испепелить большую кошку, но волшебное пламя лишь вскользь прошло по меху. Бесстрашная кошка с рыком бросилась к ней и у Никки не оставалось времени обдумывать эффективную альтернативу магии.

Она вытянула длинный кинжал, закрепленный сбоку, готовая сражаться, и понимая, что клеймо из тайных символов может дать песчаным пумам некоторую защиту от магии, но, безусловно, острый нож способен был нанести урон. Никки разрезала воздух кинжалом, затем отскочила в сторону — выпад кошки прошел мимо. Времени на уловки уже не оставалось, да и колдунья не собиралась дразнить этих существ — их просто нужно было прикончить.

Тистл нырнула за упавшую плиту гладкого камня в переплетения кедра. Бэннон защищался, безумно вращая мечом, позабыв хитроумные движения, которым научил его Натан. Пума также представляла из себя шквал дикой ярости.

Никки наблюдала, как большие кошки двигались вместе, в странной, скоординированной атаке, в зловещем унисоне. Они разделили свою добычу, и каждая пума, казалось, знала, что делают остальные две. Несмотря на то, что она не могла прочитать символы, клейменные на шкурах зверей, колдунья уже слышала о животных, связанных заклинаниями. Эти три пумы были боевой триадой — трокой[10] — их разумы, связанные друг с другом, делали хищников идеальной боевой силой.

Никки задалась вопросом: мог ли Пьющий жизнь подослать этих хищников, — но это казалось маловероятным. Песчаные пумы не были частью Шрама или местной долины, бывшей плодородной много лет назад. Их, должно быть, воспитывали и дрессировали где-то в другом месте, и кто-то другой.

Независимо от их происхождения, кошки являли собой идеальные машины для убийств, и их намерения не имели значения. Не сейчас.

Никки немного отвлеклась чтобы взглянуть на Тистл, нырнувшую под сучья кедра. Девочка выбралась с другой стороны, когда кошка бросилась в путаницу ветвей. Тистл перекатилась на спину и тут же вскочила, держа в руках нож. Она сжимала рукоять обеими руками, когда пума набросилась на нее.

Никки затаила дыхание, зная, что не сможет подоспеть к девочке вовремя, а затем поняла, что Тистл намеренно заманила ретивого хищника. Когда кошка бросилась в атаку, девочка занесла нож под подбородок зверя, вонзая клинок сквозь челюсти и нёбо прямо в мозг. Пума судорожно забилась в конвульсиях, затем свалилась на свою тощую жертву, чуть не раздавив ее.

В момент, когда большая кошка упала замертво, ее сородичи вздрогнули и пошатнулись, будто им тоже нанесли смертельный удар. Затем завыли в жутком унисоне.

Бэннон использовал этот мгновение для атаки, воткнув свой меч прямо в грудную клетку второй пумы. Песочного цвета хищник метался и ревел, широко раскрыв пасть, но меч пронзил сердце существа и торчал с противоположной стороны груди.

Никки проскребла своим ножом по ребрам последней пумы, которую на мгновение ошеломила смерть ее двух компаньонов, связанных с ней заклинаниями. Обезумевшее существо чуть не полоснуло колдунью своими когтями, и Никки снова порезала ее ножом. Раненный зверь молотил хвостом и перешел в дикую атаку, словно готовясь вложить в нее свою жизнь. Тяжеловесное существо опрокинуло Никки на землю, но она ткнула ножом вверх, вонзив лезвие глубоко в живот хищнику.

Тистл, залитая кровью, выбралась из-под тела пумы, убитой ею, и вихрем полетела Никки на подмогу. Девочка несколько раз ударила последнюю пуму своим ножом, и Никки с большим трудом оттолкнула умирающего зверя. Высвободившись, колдунья стояла, вся в крови — как пумы, так и ее собственной. Кожа на спине была сорвана лентами.

Бэннон был в потрясении, когда извлекал меч из туши убитой им пумы.

— Я удивлен тем, что Пьющий жизнь не отправил гигантских скорпионов или многоножек.

Никки покачала головой, пока стояла, истекая кровью, и уже чувствовала жгучую боль от многочисленных ран.

— Я не уверена, что причиной этой атаки является Пьющий жизнь.