МИ (Цикл)

— У меня есть хорошие новости для тебя, дитя. — Женщина положила на стол матерчатый сверток, и стала развязывать шпагат, сдерживающий его края вместе. — У нас, здесь, в Клифуолле, очень мало маленьких детей, и, конечно же, не нашлось подходящей одежды, поэтому я попросила опытную швею сшить тебе эту обновку. — Виктория подняла наряд, встряхнув сверток, чтобы развернуть маленькое, аккуратное платье, сшитое по худощавой фигурке Тистл. Оно было ярко-розового цвета.

Тистл, набив полный рот винограда, даже перестала жевать.

— Новое платье? — Она неуверенно нахмурилась, не зная, как отреагировать. — У меня раньше никогда не было такого платья.

Виктория продолжала улыбаться.

— Тебе больше не нужно носить лохмотья. Ты очень красивая девочка, и это сделает тебя еще краше. Тебе нравится розовый? Этот цвет взят со скальных роз, что произрастают в каньонах.

Изящное платье казалось неподходящим образу жизни девочки, бегающей по пустыне и охотящейся на ящериц. Тистл посмотрела на Никки, и колдунья ответила:

— Честно говоря, мне не нравится розовый цвет.

Не нравился настолько, что Никки когда-то использовала магию Ущерба в непринужденной манере, просто чтобы стереть розовую краску из атласной ночной рубашки, сшитую, чтобы она носила ее в Замке Волшебника.

— Думаю, мое старое платье мне нравится больше, — сказала Тистл. — Новое платье очень милое, но я не хочу, чтобы оно стало грязным, когда я буду сопровождать Никки в их приключениях. Нас впереди ждет весь мир. Думаю, будет на что посмотреть — после того, как мы убьем Пьющего жизнь.

Виктория рассмеялась.

— Но дитя, ты с нами сейчас здесь, в Клифуолле. Ты останешься и будешь одной из моих послушниц. Я научу тебя читать и понимать заклинания, и очень скоро ты сможешь запомнить сотни книг, став нашим новым меммером. — Она погладила руку девочки.

— Но то ли это, чего хочет сама девочка? — Никки почувствовала раздражение, а Тистл переводила взгляд от почтенной женщины-меммера к колдунье.

— Конечно, — сказала Виктория. — Я возьму тебя под свое крыло, дитя, приведу тебя в порядок и обучу.

Тистл заерзала, сидя на скамье.

— Я хочу в совершенстве научиться читать, хочу научиться чему-то, но я не останусь в Клифуолле. Никки может учить меня, пока мы изучаем мир во имя лорда Рала. Это важная миссия.

Виктория сделала пренебрежительный жест.

— Полеты фантазии, дитя. Лучше читать о приключениях, чем в них участвовать. Я могу защитить тебя. — Она схватила костлявые плечи девушки, крепко сжав.

Тистл пригнулась и скользнула ближе к Никки, оставив розовое платье на столе. Никки поднялась на ноги, защищая девочку.

— Достаточно, Виктория. Девочка останется с нами.

Женщина-меммер выглядела сердитой, будто не привыкла к тому, чтобы кто-то бросал вызов ее желаниям. Она издала языком кудахтающий звук.

— Вы знаете, что ребенку нужна забота и образование. Мы научим ее хорошо запоминать.

Голос Никки был таким же твердым, как кованая сталь:

— Тистл должна сама сделать свой выбор. Ее жизнь — в ее власти.

— Я хочу охотиться на ящериц и лазать по стенам каньона, — вмешалась девочка. — Никки обещала взять меня в Древний мир.

Никки оценила повышенный уровень напряженности в комнате. Ученики перестали есть, слушая обострившуюся словесную баталию.

Виктория пристально смотрела на колдунью.

— Вы мать девочки? По какому праву вы принимаете решения за нее?

— Нет, я не мать девочки, и никогда не собиралась быть матерью. Это тот выбор, который я сделала сама.

Настроение Виктории сместилось в неожиданном направлении:

— А вы когда-нибудь думали, что это мог быть неправильный выбор? Почему красивая, сильная и явно фертильная женщина, как вы, предпочли не создавать жизнь? Мне так хотелось иметь детей, но я не могла! — Ее голос возрастал вместе с возмущением. — Никто никогда не отказывал мне в присутствии послушников. Кто ты такая, чтобы мне перечить?

Никки пришло в голову множество разных ответов, но она выбрала тот, что обладал большей силой:

— Я — Госпожа Смерть.

Глава 48

После сытной еды в теплом банкетном зале Бэннон отведал сладких медовых фруктов с десерта. Он похлопал себя по животу, возвращаясь в свою комнату. Проведя ночь снаружи, в мертвых предгорьях, юноша счел простую каменную комнату с койкой по-домашнему уютной и безопасной. Она напомнила ему о его собственной комнате на Кайрии, когда он был юным, когда он и его лучший друг Иэн болтали о своих мечтах… прежде чем отец начал его избивать, и до того, как норукайские работорговцы схватили Иэна. Когда весь его мир рухнул.

Бэннон закрыл глаза и откинул эти мысли. Он очистил свой разум, вдохнул, выдохнул и перекрасил свои воспоминания яркими, пусть и ложными, цветами. Готовясь хорошенько поспать, молодой человек опустил дверную тканевую занавеску, чтобы уединиться, и снял свою домотканую рубашку, которая все еще была покрыта грубой белой мукой и спекшейся кровью песчаной пумы. Напевая себе под нос, юноша бросил рубашку в угол комнаты — завтра он отнесет ее в прачечную Клифуолла. А пока у него была запасная рубашка и штаны, аккуратно сложенные на пустом письменном столе.