МИ (Цикл)

Вокруг лесных дев внезапно выросли цветы, брызги ярких фиолетово-алых бутонов, которые он с содроганием узнал. Цветы смерти! От аромата закружилась голова, и в глубинах разума Бэннон знал, что Никки, должно быть, ошибалась насчет этих соцветий, потому что, без сомнений, это был самый прекрасный, самый восхитительный яд в мире!

Молодой человек добровольно сделал шаг вперед. Три девушки протянули свои изумрудные руки, вызывая туман из привлекающих ароматов. Прекрасные, но смертельные цветы расцветали вокруг них.

Слезы наполнили глаза Бэннона, потому что он так сильно в них нуждался. Он помнил, какие они чудесные, какие ласковые и заботливые, какими казались невинными, — и все же как умело они занимались с ним любовью.

— Мы можем быть вместе, — произнес юноша, — если только вы просто…

— Да, мы можем быть вместе, — прервала его Лорел. — Всегда.

— Мы хотим тебя сильнее, чем когда-либо, — сказала Одри. — Мы хотим размножаться, мы полны желанием.

— Мы можем быть всем, чем ты хочешь, — добавила Сейдж. —А ты дашь все, что нужно нам.

Они простерли руки, их груди манили к себе. Темно-зеленые соски были похожи на цветочные бутоны. Бэннон их жаждал. Он собирался подойти и постоять за них, сразиться, чтобы их вернуть. Меч в его руке казался скользким. Ладони так вспотели, что он едва могла держаться за плетеную кожей рукоять.

— Приди к нам, Бэннон, — манила Лорел. Другие эхом повторили ее зов.

Он не мог удержаться и поддался, скользнув к краю джунглей.

Мощным порывом в него врезалась рычащая фигура из меха. Всем своим весом песчаная пума сбила парня с ног и повалила за пределы досягаемости порочных лесных дев.

Прекрасные видения зарычали, раскрыв рты, выказывая длинные деревянные клыки. Их руки потянулись, перевитые лозами, крепкими мышцами и сухожилиями. Пальцы их оканчивались острыми шипами, а гладкая, безупречная зеленая кожа на руках покрылась смертоносными колючками, с которых закапал млечный яд.

Охнув, Бэннон перекатился, пытаясь отдышаться. Действие чар прервалось. Мрра отпрыгнула, затем развернулась, зарычав. Лесные девы потянулись своими шипастыми объятиями, пытаясь схватить Бэннона, прежде чем тот покинет их границы.

Юноша инстинктивно рубанул Крепким, отделив руку Одри. Упав на землю, отрубленная конечность дернулась, растянувшись, и поросла корнями в глубины почвы, по-прежнему пытаясь нащупать свою жертву.

Взвыв, Одри вскинула культю, и из обрубленного конца путаницей лоз, мышц и кровеносных сосудов выросла новая рука.

Бэннон кромсал лесных дев, размахивая мечом и вбок, и вверх, и снова вниз, рассекая женские фигуры. Вместо красной крови они истекали зеленым соком.

— Я хотел спасти вас, — крикнул он.

Эти трое лишь смеялись, перерастая в новые, искаженные формы, обрастая ветками-руками, вырастающих из плеч и туловищ. Волосы созданий превратились в дикий, болотного цвета клубок прядей.

Песчаная пума ретировалась, зарычав на Бэннона. Он отступил на скалистую, пустынную землю, куда не могли добраться эти воплощения леса. Создания могли только наблюдать за ним со своего зеленого убежища. Бэннон отвернул взгляд и всхлипнул. По щекам потекли слезы.

— Я думал, что любил вас.

— Мы еще тебя получим, — девы прохрипели голосами, напомнив сгорающие в огне сухие листья. — И тогда ты будешь вечно наш.

Глава 65

Широкая улыбка на лице Натана сразу же заставила Никки насторожиться.

— Мне известно, где найти ответ, колдунья! — Старый волшебник остановил ее в коридоре, когда она направлялась в свои покои, где уже спала Тистл. Она позволила себе на минуту задержаться.

— Ты, определенно, о том заклинании?

Улыбка Натана угасла.

— «Определенность» — это, безусловно, чрезмерно употребительная терминология. Я убежден, и давай остановимся на этом. Смотри сюда. — Он поставил толстый том на скамейку в коридоре. Открыв страницу, волшебник провел пальцами по строчке древнего текста. — Это всего лишь подсказка, но самая лучшая, какая у нас была. Ты уже дала мне текст и форму заклинания, которое, по мнению меммеров, использовала Виктория, и это обеспечило превосходные параметры для контрзаклинания или оружия. Мы знали суть того, с чем сражались, но не знали, как это сделать.

Он постучал по покрытой пятнами странице, где плотный почерк сливался вместе с размытыми чернилами.

— Это указывает нам, где искать, на список других книг, что также прольет свет касательно Пьющего жизнь.

— Он больше нас не побеспокоит, — напомнила Никки. — Я убила его.

— Да, да, но подумай, как они связаны. Заклинание Роланда слишком много вытянуло из мира, теперь Виктории слишком многое предстоит восстановить. Все дело в контроле, в нахождении способа регулирования потока голодной магии, способности его отдавать и принимать.

— Как заслонка, — сказала Никки, неосознанно прикусив нижнюю губу. — Пьющий жизнь сказал, что он открыл путь магии своим заклинанием, но поток был слишком сильным, и он не смог себя сдержать.