Мягкая игрушка Sectumsempra

- Да я тебя не только поцелую, я ведь хочу тебя ласкать, иметь тебя, чувствовать себя с тобой единым целым.

- Ой, правда? А уж как я этого хочу, чёрт меня побери!

- Но сначала я должен осмотреть тебя.

Ай да Люциус, ай да сукин сын! Всё цело!

Он хоть дотрагивался до тебя?

- Ещё как! Как бы этому вжопулюбу и ёбарю-террористу обойтись без бедного Гарри! Но он был очень осторожен. Вот дебил, так ссыт перед тобой, что побоялся сделать мне больно! И чем ты его только так напугал?

- Я изнасиловал его, порвав вход.

- Да, ты тоже умеешь быть жестоким, - с лёгкой тенью разочарования произнёс Гарри.

- Он заслужил это, - отрезал Снейп.

- Ну и хорошо, что этому грёбанному кобелю досталось на орехи.

- Так какую позу ты предпочитаешь, мой Гарри?

- Как всегда. Ноги выше жопы. В ней так круто ласкать друг друга!

- Будь по твоему. Уж с тобой-то я буду предельно ласков, ведь я люблю тебя.

Глава 25. Заключительная, а потому короткая.

- Ты ведь хочешь этого? - прямо спросил Северус, увидев в глазах подростка некую неуверенность.

- Ещё бы! А можно прямо сейчас? - опроверг домыслы профессора Гарри.

Широко распахнутые глаза его так и сияли в предвкушении ласки, возбуждения, любви, оргазма.

- В общем, да, - засмеявшись впервые, как ему самому показалось, за всю жизнь широкой, открытой улыбкой, ответил уже сгорающий от нетерпения Северус.

Я хочу поцеловать тебя, можно?

- Почему ты спрашиваешь? -только и выдохул Гарри.

Они безо всяких ненужных свидетелей целовались, ласкали друг друг друга со всей страстью, отпущенной им на сегодняшнюю ночь. Снейп ласкал простату Потера, а тот, не стыдясь, стонал и вскрикивал от наслаждения, не боясь, что вот сейчас войдёт ненавистный Люциус. Наконец, Северус стал очень осторожно входить в Гарри, но несколько дней воздержания не повредили тому. Вскоре Северус оказался внутри.

- Северус, ты такой…

Но Гарри не договорил потому, что Северус залепил его рот страстным поцелуем, на который юноша тут же с радостью откликнулся.

А Снейп начал двигаться в юноше, методично задевая простату и вызывая сначала стоны, а после и крики наивысшего наслаждения.

Северус придумал новую ласку - он обводил членом очертания расширившегося сфинктера Гарри круговыми движениями.

Гарри закричал громко и исступлённо.

- Продолжай, любимый, не останавливайся!

Северус так перевозбудился сам, нуждаясь в финале, что кончил очень скоро, а после, выйдя из Гарри и, лаская его грудь, соски и живот, довёл и его до оргазма.

Потом они лежали в обнимку, не разлепляя объятий. Оба так устали, что в ванне только сделали, что обменялись парой поцелуев и ополоснулись под душем.

Когда они вернулись в спальню, и Северус вновь обнял юношу, тот сказал:

- Северус, я готов идти за тобой на край света.

- Это вовсе не обязательно, мой хороший. Достаточно того, что ты пойдёшь со мной в Хогвартс и поговоришь с госпожой Директрисой, помня все мои указания на этот счёт.

И уж, конечно, не проговорись, что мы с тобой любовники.

- Когда же мы уйдём? Я готов прямо сейчас.

- Сейчас ещё не время. Потерпи немножко. Тебе же нужно будет жить в башне Гриффиндора и питаться за гриффиндорским столом. Не сидеть же тебе у меня взаперти и питаться сандвичами с кухни.

А твоё вселение в башню возможно только после разговора с Директрисой. Но пока не наступит полнолуние, и я не отдам сваренное, настоявшееся зелье этому чёртову волку, она и слушать меня не станет. Ведь в Хогвартс-то тебя приведу я, находящийся пока в опале.

Вот как всё запутано!

- Ты так не любишь доброго, несчастного профессора Люпина?

- Да! Я его ненавижу и не спрашивай меня, за что. Просто ненавижу и всё. Так повелось уже давно. И хватит о нём - мне эта тема неприятна.

- Хорошо-хорошо, любимый. А когда это чёртово полнолуние?

- Через девять суток.

- Так долго ждать… - уныло сказал Гарри.

А как ты усыпил Люциуса? - оживился он.

- Подлил ему в вино за обедом зелье Сна-без-Сновидений, а потом левитировал в его спальню, чтобы он ничего не заподозрил. Подумает, что напился и лёг спать. А Антипохмельное зелье у него есть, я видел его на прикроватном столике.

- И в ночь, когда мы сбежим…

- Да, я опять напою его тем же снотворным зельем.

Когда он проснётся, нас уже не будет в этом чёртовом, Богом проклятом Малфой-мэноре, а камины в моих апартаментах будут заложены неподъёмными валунами.

Первым делом я отмою тебя, затем одену во всё свежее. Не обессудь, но оно дешёвое - ты же должен изображать узника. МакГонагалл не нужно знать, что твоей единственной одеждой были грязные трусы.

- И как ты только не брезгуешь меня, немытого, потного, противного, мерзкого, как тысяча чертей?

- Да, признаюсь, сначала я брезговал целовать тебя, но это было, когда ты только начинал мне нравиться. А когда полюбил, мне стало всё равно. Я перестал брезговать тобой.

А теперь мне пора идти, а то я опоздаю на завтрак.