Мягкая лапа реки

Егор, как младший научный сотрудник, отвечал за поимку и изучение отдельных особей. Дедушка выделил ему сначала одно большое старое пластиковое ведро. Егор сразу вырыл яму на «тропе жизни», поставил туда ведро и присыпал его сверху сухой травой. Потом пришлось дедушке выделить второе ведро, потом третье… А потом радости бабушки с дедушкой явно поубавилось.

К большому удивлению Егора в это ведро частенько попадались не только ящерицы, но и соседи. Тетя Люба, например, попадалась чаще всех.

— И что ей надо в моем ведре! — возмущался Егор, — вот прям как тянет ее туда. Тоже мне, ящерица нашлась — через день в мои ведра норовит забраться! Хорошо еще, что наживку не съедает.

Мы не знаем, какие оправдания своему поведению могла бы представить сама тетя Люба. Она все время только взвизгивала, попав в ведро, и потом с каким-то странным бурчанием вытаскивала ногу и убегала, грозя кулаком в сторону дачи научных сотрудников. Ну, а сверчков, оставленных в ведре в качестве наживки она действительно не ела — что правда, то правда.

Иногда еще ловился смотритель водокачки, и пару раз — даже сам председатель дачного кооператива, что почему-то особенно не радовало бабушку с дедушкой.

Детям уже удалось установить, что «тропа жизни» упиралась прямо в прибрежные камыши. И перед исследователями теперь стояла новая задача: выяснить, что за этими камышами так притягивало ящериц, ведь там кончался берег.

— Да нет там ничего, и нечего соваться в эти камыши. Там опасно. Сплошные гадюки! — вердикт бабушки был суровым.

Внуки обратили взгляды на деда. Увы, он с бабушкой был солидарен.

— Поисследовали, побаловались, и хватит. Дальше уже опасно.

— Бабушка, дедушка, а вдруг там город ящериц! А вдруг у них там семьи, целая колония!

— Хватит уже! Еще не хватало, чтобы вас гадюки там покусали. Слушайте, и так уже соседи жалуются на ваши ловушки по всему дачному кооперативу. Так все вроде хорошо начиналось, тихо, мирно… В дневничок что-то вот Сонюшка писала… а потом началось! Ведра эти ваши везде, в которые вы тетю Любу ловите зачем-то. Теперь еще в камыши к гадюкам собрались. Дед, ну скажи им!

Дед сделал строгое лицо, кивнул, и принялся снова смотреть свой бокс.

— Бабушка, а вот если мы все-таки докажем, что тропа жизни ведет в город ящериц, ты тогда уж не сможешь поспорить! Мы всем покажем, мы всем докажем, что там что-то есть! И что тропы жизни просто так не бывают на свете!

— Ты это тете Любе скажи и покажи, которая мне по два раза на день жалуется!

— И покажу! — надулся Егор. Он так хотел доказать всем, что их труды не напрасны, что они занимаются важными исследованиями, что это открытия! Ведь наверняка тетя Люба сразу перестанет переживать из-за своих поломанных ног, когда поймет, что не зря она их ломала!

И вот теперь ребята застыли на берегу. Двигаться вперед в камыши в настоящий момент возможности не было никакой — кругом плещутся всякие тети и дяди, а также их слишком любопытные дети. Попробуй только в камыши сунься — сразу набегут, рты поразевают. Особенно Даша — тетелюбская племянница. Болтушка та еще!

— Надо дождаться сумерек, — таково было предложение старшего научного сотрудника. Предложение было поддержано младшим научным сотрудником, и панама в цветочек с рыжей кепкой стали пятиться назад, подальше от камышей.

Вечером после ужина ребята собрались на берег.

— Так, и куда это мы после ужина намылились?

Бабушка — тяжелая артиллерия, надо осторожно и тихо обходить. Особенно с учетом силы, проявленной ею в предыдущих боях.

— Да мы ненадолго. Сейчас проверим кое-что и назад.

— Далеко ли?

— Бабушка, ты что! Разве можно после ужина ходить далеко? — Соня сделала очень большие и удивленные глаза.

И тяжелая артиллерия сразу перешла в добровольное отступление — так довольна она была разумным ответом внуков.

— Молодцы, правильно. Вот какие послушные у меня внучата!

Переговоры прошли удачно, и группа исследователей тайно отправилась на берег.

Тихая-тихая была сейчас Волга. Она легонько поглаживала бережок, на котором не было никого.

— Ну что? По-пластунски?

— А-то…

И оба исследователя, не жалея животов своих и выстиранных бабушкой маек, поползли в камыши. В камышах таким образом передвигаться было непросто — опорные коленки и локти утопали в иле.

— А ты гадюк взаправду не боишься? — спросил младший научный сотрудник, но ответа он не получил, ибо старшему товарищу не пристало заявлять о своих страхах. По правде говоря, гадюк этот самый старший сотрудник боялся.

Егор раздвинул руками последний заборчик из камышей и перед ними открылась небольшая протока. Входы и выходы из протоки тоже были огорожены камышами, поэтому этот участок реки очень походил на небольшой прудик. В самой середине прудика возвышалась большая кочка с желтой травой.

И тут ребята увидели, что со стороны берега из камышей к кочке по воде скользит что-то маленькое с глазками.

«Гадюка» — дружно забоялись научные сотрудники и замерли.