«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века

Власть все это время пребывала в растерянности. С одной стороны, глава МВД Захарченко от имени коллег и от себя лично принес извинения за события 30 ноября, с другой — в стенах Верховной Рады уже начали прорабатывать принятие законопроектов, ужесточавших ответственность за противоправные действия. Начиная с этого момента и вплоть до свержения Януковича политика президента и кабинета министров Украины характеризовалась абсолютной нерешительностью, двойственностью и полным непониманием разворачивавшейся ситуации, что имело для правящего режима фатальные последствия.

Как говорилось выше, с начала декабря «революционеры» начали блокирование зданий Администрации президента и правительства Украины, без особого сопротивления со стороны властей были захвачены Киевская городская администрация и Дом профсоюзов. Эти действия полностью укладывались в концепцию Дж. Шарпа и соответствовали сто семьдесят третьему, сто семьдесят шестому и сто восемьдесят третьему методам борьбы с режимом (ненасильственная оккупация, блокирование дорог, ненасильственный захват земли)[439]. Однако к этому времени идеализм «Евромайдана» уже растворялся в более радикальных лозунгах, первопричина протестов (приостановка подписания соглашения с Евросоюзом) «забылась» митингующими, на первый план вышли требования кардинального слома всей государственной системы на Украине. Реальными движущими силами «революции» стали националисты и экстремисты, черно-красные бандеровские полотнища с каждым днем все увереннее вытесняли флаги Евросоюза (апофеозом этой тенденции стало устроенное украинскими неонацистами факельное шествие в духе Третьего рейха 1 января 2014 года в ознаменование дня рождения С. Бандеры). Эта символика достаточно быстро изменила характер ненасильственных протестов, ранее присущий «цветным революциям», сформировав крайне негативную и деструктивную повестку «Евромайдана».

По мнению ряда отечественных исследователей, переломный момент «революции гидности» произошел 12 января 2014 года, когда на Майдане было организовано стотысячное «Народное вече». Авторы справедливо подчеркивают, что вече имеет символическое и даже сакральное значение не только для украинцев, но и для всех славянских народов; именно поэтому организаторы митинга стремились подчеркнуть свое историческое право определять судьбу страны[440]. Если к этому добавить достаточно жесткую и иерархично организационную структуру, созданную внутри палаточного городка оппозиции, то можно говорить о реализации на практике сто девяносто восьмого (завершающего список ненасильственных методов борьбы) пункта Шарпа — двойной суверенитет и создание параллельного правительства[441].

Одновременно на официальные власти в Киеве со стороны западных столиц оказывалось беспрецедентное политическое давление, Януковичу настоятельно рекомендовали не прибегать к законному праву на применение легитимного насилия в отношении зачинщиков беспорядков. Самим «революционерам» оказывалась демонстративная моральная и материальная поддержка. Под нажимом Запада правящий режим не предпринимал никаких реальных попыток восстановить порядок в стране, чем спровоцировал распространение противоправных действий на другие регионы Украины. Попытки Януковича вступить в диалог с митингующей оппозицией воспринимались ее лидерами лишь как проявление слабости режима и только подстегивали разрастание беспорядков и стремление свергнуть власть любой ценой.