«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века

Практику использования «мягкой силы» в зависимости от ее целеполагания, содержания и направленности применяемых технологий можно достаточно четко поделить на два типа. В первом случае «мягкую силу» действительно, следует рассматривать как позитивную технологию, позволяющую улучшать взаимопонимание между государствами и народами. Но существует и другой путь, когда ресурсы «мягкой силы» применяются как орудие дестабилизации государственного управления и государства в целом. По сути, речь идет о реализации технологий «мягкой силы» для подрыва государственного и социального устройства другой страны с помощью влияния на происходящие в этом государстве процессы[4]. В этом случае как раз можно говорить о технологиях, на которых и базируются «цветные революции».

В геополитическом плане «цветные революции» — собирательное название процессов смены политических режимов с использованием технологий и ресурсов «мягкой силы» в странах Восточной Европы, Центральной Азии и Северной Африки в 2000–2014 годах. Эпоха «цветных революций» началась в 2000 году на площадях югославского Белграда. Всего через три года они перекинулись на постсоветское пространство — в ноябре 2003 года в Грузии произошла «революция роз». В последующие полтора года в результате развития протестного движения, мобилизации оппозиционных сил и неправительственных структур, реализации инновационных предвыборных технологий и методов ненасильственной борьбы, а также активного вмешательства извне произошла смена политических режимов еще в двух бывших республиках СССР — на Украине («оранжевая революция») и в Киргизии («тюльпановая революция»). Затем этот процесс приостановился, однако в начале второго десятилетия XXI века подобные государственные перевороты, уже с использованием обновленных методик, особенно передовых цифровых технологий, вновь произошли сразу в нескольких странах Северной Африки («жасминовая революция» в Тунисе и «финиковая революция» в Египте), получив название «арабской весны», и вернулись в центр Восточной Европы — на Украину в виде «Евромайдана».

Как и любое явление современной мировой политики «цветные революции» имеют достаточно сложный и многомерный характер. Появление этого феномена было обусловлено логикой развития постбиполярной системы, в первую очередь, стремлением США и их союзников окончательно утвердиться в качестве глобального мирового лидера. Однако было бы неверно рассматривать «цветные революции» исключительно через призму международных отношений. В каждой из стран, где состоялись эти государственные перевороты, имелся целый комплекс нерешенных проблем внутреннего характера, а именно: низкий уровень жизни населения, безработица, коррупция, неэффективность государственного управления, регионализм, сепаратизм и/или религиозный экстремизм и т. д. Но не менее важной причиной «цветных революций» стал внешний фактор — то, что известный ученый и политик В. А. Никонов назвал «цветной демократизацией» со стороны Запада[5].

Главными отличительными чертами «цветных революций» являлся их в целом ненасильственный характер и использование импортированных с Запада технологий и методик «мягкой силы», которые реализовывались определенными акторами (НПО, СМИ, социальные сети) посредством различных семиотических инструментов (символы, образы, идеи, мифы). Все «цветные революции» развивались по схожему сценарию. Задолго до начала «революции» западные и местные прозападные акторы вели тщательную подготовительную работу, анализируя социально-экономическую и политическую ситуацию в стране, выявляя слабые места правящих режимов и вербуя сторонников перемен. Затем создавалось ядро оппозиции, шло распределение сил внутри движущих сил «революции». После этого начиналась дестабилизация внутриполитической обстановки, что зачастую было связано с прошедшими или приближавшимися президентскими или парламентскими выборами. В ходе апогея «цветной революции» на улицы крупных городов на демонстрации и митинги выходили заранее подготовленные активисты, к которым присоединялись рядовые граждане, недовольные положением дел и обработанные соответствующим образом оппозиционной пропагандой, что добавляло массовости протестам. Как правило, в этот момент начинались провокации со стороны «революционеров» и столкновения с органами правопорядка. В сложившихся условиях власть оказывалась перед критической дилеммой: в полной мере использовать собственное право на легитимное насилие или идти на уступки и вступить с оппозицией в переговоры. Второй вариант со всей неизбежностью предопределял поражение правящего режима и обеспечивал победу «цветной революции».