Мягкие лапки судьбы

Но если Себастьен был учеником, по какой причине учитель мог столь жестоко с ним обойтись? Внезапно передо мной встало лицо дочери мага: брови чуть высокомерно вздернуты, полные чувственные губы кривятся в насмешке над моей тупостью. Ну конечно же! Девушка на портрете выглядит как воплощение Богини. Да к ней в очередь выстраивались самые завидные женихи Шамбора. А уж ученики точно были влюблены поголовно.

Мэтр Фарнье наверняка желал для своей дочери блестящего будущего. Планировал рождение одаренных внуков, подбирал зятя. И если бы вдруг завязался ненужный роман, не задумываясь, убрал бы неподходящего кандидата. Не испытывал этот инор ни малейших терзаний от того, что делал, если это приносило определенную выгоду.

Но! Если он не убил, а разделил тело и душу, значит ли это, что собирался их потом воссоединить? Скорее всего да. В ученики он абы кого не брал, а талантливыми магами не разбрасываются, Совет магов за этим непременно бы присмотрел, пусть тогда он не имел такой силы, как сейчас. Выдал бы мэтр Фарнье дочь замуж и вернул бы ученика. Я опять открыла том, где была описана история Сесиль. Замуж она вышла почти сразу после начала Первой магической войны, когда два других дома мэтра Фарнье уже попали в зону боевых действий, а сам он, по всей видимости, испытывал финансовые трудности, поскольку еле сумел удрать, почти ничего не сохранив. Принес ли брак ожидаемую выгоду? Кто знает, в книге об этом ничего не говорится. Но даже если и принес, мэтру Фарнье вскоре все уже стало без разницы: за Гранью мирские заботы отступают.

Я понимала, что строю предположения на весьма шаткой основе, но пока все равно было не за что зацепиться. Кроме того, эта версия все равно ничего не давала. Даже если я права и маг собирался воссоединить душу и тело ученика, то он явно не успел, а родного тела Себастьена давно уже нет. Оправдывает ли это захват чужого? Да, если бы оно было свободно, нет – если происходит вытеснение владельца. Я прекрасно отдавала себе отчет, что мои чувства к лже-Венсану вышли за рамки простой благодарности, прямо сказать – я влюбилась по уши и мне ужасно хотелось, чтобы он остался. Но нужно быть круглой дурой, чтобы идти на поводу у таких чувств: очень было похоже, что ученик в моральном плане недалеко ушел от учителя и тоже ставил собственную выгоду куда выше всего остального. Только было совершенно непонятно, почему он вдруг решил помочь моему брату…

Глава 25

Я поставила на место все взятые книги. Дальше изучать смысла нет – больше ничего оттуда не почерпну. Но из библиотеки уходить не торопилась. Почему-то теперь, в привычной обстановке, мне упорно казалось, что я упустила что-то очень важное, что-то, напрямую касающееся меня и нынешних проблем моей семьи, казалось, что я и раньше встречала фамилию Фарнье, только было это для меня на тот момент совсем не важно.

Поскольку биографиями темных магических личностей я никогда не увлекалась, то, скорее всего, фамилия попалась, когда, чтобы найти что-то, способное помочь Шарлю, я просматривала подряд все книги, имеющие хоть малейшее отношение к возвращению душ.

Я закрыла глаза, положила пальцы на виски, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что именно я читала. Но ничего не вспоминалось. Хоть заново просматривай. Глупо, но почему-то я была убеждена, что это очень важно. Едва ли не важней, чем полученная информация о мэтре Фарнье, которая не принесла ровным счетом ничего, разве что появились ничем не подтвержденные предположения о личности Себастьена.

Да! Я чуть не вскрикнула от радости, когда все же вспомнила тоненькую брошюрку. Тогда ее я просмотрела мельком. Там были описания давно утерянных заклинаний и ритуалов, настолько давно, что никто уже и не надеялся их восстановить. Чуть подрагивающими руками вытащила нужное с полки. Да, вот этот ритуал, на двадцать пятой странице!

«Действенный, но довольно опасный способ был предложен мэтром Фарнье. Требовалось привлечение двух магов. Один – близкий, и необязательно по крови, к ушедшему. Второй – для страховки первого». Дальше шло описание ритуала, участницей которого меня сделал лже-Венсан, и оно было настолько точным, что у меня даже сомнений не возникло на этот счет. Утверждалось, что отправляться за Грань должен лишь тот, кто ради возврата близкого готов на все, иначе отправляющийся может сам не вернуться в свое тело. «Не так уж вы и любите своего брата, Марго». Вспомнились издевательские слова, брошенные мне в спину, но теперь они приобрели несколько другой смысл. Была ли это проверка, необходимость в которой отпала после проведения тестового ритуала? Ведь линия, которая могла привести меня к брату, казалась очень мощной.