Мягкие зеркала (полная версия)

Она и Олег пригласили его на свадьбу весной. Самое напряженное время учебы… Он не мог прилететь – отпуск ему не дали. А когда он, поздравляя молодую пару по видеотектору, увидел лицо Олега крупным планом – сделал над собой усилие, чтобы не выдать смятения чувств, и втайне был рад, что с отпуском ничего не вышло. Нет, лицо Олега не было уродливым – медикологи постарались. Но это был другой человек. Даже голос… Дикция изменилась. Только жестами «новый» Потапов напоминал прежнего. «Вот ведь, курсант, натура людская, – сетовал Олег, когда они наконец встретились. – Всю жизнь мечтал иметь такой профиль. А заимел, глянул в зеркало – на медикологов кидаться стал: „Сдирайте все напрочь! Лепите мне мою родную курносую физиономию!“ Ну они, конечно, Ольгу на помощь. Она меня увидела – как заплачет! „Не надо, – говорит, – Олежек, ничего менять. Я тебя и таким… красавчиком всю жизнь любить буду. Сына тебе подарю. Курносенького!“ Вижу я, что ей здорово не по себе, и наотрез от ее любви отказываюсь, недоумок. Дошел до того, что руки хотел на себя наложить. А Оля – ни шагу назад, стоит на своем. Благодаря ей смирился я со своим новым фасадом, привыкаю.» Слушая Олега, он думал, как мало, оказывается, знает сестру. Великое чудо – русская женщина…

* * *

Три коротких гудка. Андрей поднял глаза на часовое табло: девять утра корабельного времени, смена орбитальных вахт.

– Тринадцать-девять. Пилотажную рубку. Без обратной видеосвязи.

Бокал в руке вспыхнул радугой искр – перед столом возникло яркое стереоизображение двух пилотов-стажеров. Тяжелая экипировка (золотистые панцири противоперегрузочных костюмов и шлемы) делала парней похожими на крабов, угнездившихся в малахитовом футляре ложемента-спарки. У обоих позы и выражения лиц одинаковы, в глазах любопытство, рты приоткрыты. Андрей усмехнулся: Титан произвел на молодежь сильное впечатление. По лицам, шлемам и панцирям ползли багровые отсветы. Да, красочный лик Титана способен потрясти кого угодно. Тем более на сфероэкране как бы распахнутой в пространство пилотажной рубки.

– Вахта, связь.

Глаза вахтенных метнулись по сторонам в поиске изображения говорящего. Ложемент-спарка, блеснув наклонными цилиндрами амортизаторов, моментально совершил на поворотном круге полный оборот для обзора. Секундное замешательство. Привыкшая к видеосвязи молодежь чуточку растерялась:

– Пилотажная рубка «Байкала», вахта радиус-хода…

– На вахте?

Узнали голос – и едва ли не хором:

– Первый пилот-стажер курсант Алексей Медведев!

– Второй пилот-стажер курсант Олег Казаков!

Постарался придать голосу твердость и строгость:

– Первому доложить параметры орбитального хода.

Было видно, как стажеры ищут на сфероэкране и обшаривают глазами подвижные строчки цифро-буквенных формуляров полетной экспресс-информации. Медведев докладывал громко, с удовольствием и в основном грамотно.

– Хорошо, – похвалил Андрей. – Но много. Скажем, радиационная обстановка на витке – забота не наша, предоставим это координаторам. Казаков, скорость сокращения дистанции между «Байкалом» и орбитальной базой?

– Пять тысячных метра в секунду. Около двадцати метров в час.

– А допустимая?

– Не более одного…

– Почему в докладе об этом ни слова?

Медведев потупился. И вдруг с плохо скрытой надеждой:

– Разрешите снять блокировку с двигателей коррекции?

– Отставить! Коррекция через три с половиной часа. После причаливания и старта люггера.

– Тогда действительно нет смысла… – признал Медведев.

– Коррекцию проведете под руководством второго пилота Дениса Федоровича Лапина. Я покидаю борт «Байкала».

Парни переглянулись. Медведев сказал:

– Командир, мы не спрашиваем куда и зачем…

– И правильно делаете.

– Но есть ли надежда, что вы куда-то не очень надолго?

– У вас, повторяю, вместо меня пока будет Лапин. Ровно в десять, как обычно, капитанский час, вахтенная перекличка. Докладывать грамотно – не опозорьтесь перед капитаном. В общем, все как на вахтах крейсерского хода. Кроме экипировки. Я понимаю, вам по душе сверкающие доспехи, но другие наши пилоты-профессионалы, боюсь, этого не поймут. На орбитальном дежурстве противоперегрузочная экипировка выглядит несколько… экстравагантно.

На лицах стажеров обозначилось состояние, близкое к панике.

– Вы даже не представляете, как вам обоим к лицу обычный полетный костюм. Салют, курсанты! Конец связи.

– Салют, командир! Связи конец.

* * *

Андрей поставил бокал среди хрустальной посуды, долил кумысом и принялся за еду. Посмотрел на ковш Большой Медведицы в экранном окне, приказал:

– Тринадцать-девять. Передний обзор.