Мягкие зеркала

Машина ухнула вниз, резко накренилась. Цепляя днищем край кратерной ямы, выбралась наверх, выпрямила ступоходы и пошла вперед своим обычным шагом. Андрей оглядел зеркальный «ручей» по всей длине полости: одинокий бугор, похожий на оплывший бюст, уже исчез — вся поверхность «ручья» из конца в конец была равномерно утыкана чем-то вроде зеркальных кеглей. На глаз расстояние между этими штуками как будто не превышало расстояния между ямками затопленного пунктира. «Здорово напоминает позвоночник!» — подумал Андрей. Перевел взгляд на нижние экраны. Слишком тонкий позвоночник для такого колосса, как гурм-феномен… Но истины ради: на тоненьком этом хребте здесь, очевидно, держится все…

Когда драккар беспрепятственно перешагнул подверженный «хребтовой» эволюции виток спирали, Андрей ощутил нерешительность. Что целесообразнее: направить машину вдоль витка или снова продавливать туманные «мембраны»? Через «мембраны» путь намного короче… Не хотелось признаваться даже самому себе, что он боится вывертов, которые вполне вероятны на этом пути. Однако он их боялся.

Взгляд на часы — и нерешительность улетучилась моментально. Время — воздух!

Андрей оглядел кучевое нагромождение облаков перед блистером. Ничего похожего на «мембрану»… Он решил взять левее и повел «Казаранга» в обход громадного и на вид монолитного, как бугристый зеленоватый айсберг, облачного выступа. Обогнув выступ, драккар углубился под неровное брюхо тускло светящегося облака, нависшего над ледоритом так низко, что брало сомнение, соответствуют ли габариты машины высоте прохода (похоже, там был широкий, но низкий проход). Приходилось лавировать, чтобы чашами верхних лидаров не задеть потолочные выпуклости…

Это был не обособленный проход, а разветвленный лабиринт проходов (высоких и низких, широких и узких), и если бы не темная, вся в ямах, буграх и трещинах ледоритовая основа под ступоходами, здесь трудно было бы не утратить чувство реальности. Словно пробираешься в грозовых, зеленовато подсвеченных тлеющими электроразрядами и почему-то абсолютно неподвижных тучах. А вот и «мембрана»… На фоне уже привычной для глаза люминесценции несветящийся туманный флер выглядел тускло-серым, как старая запыленная паутина. «Ну, ни пуха ни пера», — мысленно подбодрил себя Андрей и включил передние и бортовые фары.

Тот же метод продавливания, те же болезненные для глаз искры и рваные полосы, та же иллюзия взлета и перегрузки. Только не было нежно-зеленой зари. И еще новшество: безотносительно к иллюзии взлета, ледоритовая дорога вела на подъем. Драккар взбирался на кольцевой вал крупного кратера. Очевидно, полость расположена в воронке… Нехорошо. Лишняя потеря времени. Время — воздух.

На перевале, перед спуском в воронку, катер, высвобождая корму из тумана, дрожал и раскачивался — свет фар метался во мраке по облачным выступам двухъярусной полости. Андрей оторопело смотрел вперед: прямо по курсу многоцветно переливались тесно сгруппированные в горизонтальную полосу вертикально растянутые (как в линейчатом спектре) огни: лиловые, изумрудные, голубые и — самые яркие — белые… Достаточно было остановить машину — огни прекратили свою переливчатую игру. Он вгляделся в застывшее многоцветье и понял наконец: слепяще-белые огни — отражение фар „Казаранга“, цветные — бортовых светосигналов. Над отражающей полосой фосфоресцировали зеленоватые пятна „мембран“.

Дно кратера было обезображено воронками более поздней метеоритной бомбардировки, пришлось направить машину левее, в обход — по уплотненному льду кольцевого вала. Отраженные огни соответственно двинулись влево. Но двинулись как-то странно, двумя проблесковыми группами: одна — чуть быстрее, другая — с небольшим отставанием. На подходе он понял, в чем дело: во мраке эффект двойного отсвечивания давал сравнительно близкие друг к другу параллельные или почти параллельные ряды зеркальных «кеглей».

И действительно, вскоре он достиг участка, где расстояние между витками небрежно брошенной на Япет пунктирной спирали не превышало длины катера. Феерическое, можно сказать, было зрелище. Иллюминация «Казаранга», раздробленная и тысячекратно отраженная двумя рядами блистающих кеглеобразных зеркал, живописно отсвечивала на неровностях облачных ярусов. Али-Бабе такая коллекция драгоценностей и не снилась… Впрочем, нельзя даже сравнивать это с какой-то коллекцией варварских драгоценностей. Это был храм. Изумительный храм, посвященный, должно быть, богине северного сияния… Интересно, кому этот храм посвящен на самом деле?

Когда драккар перешагивал зеркальные «позвоночники», Андрей, разглядывая на нижних экранах кеглеобразные «позвонки», вдруг заподозрил, что они от витка к витку подрастают. «Гурм-феномен, похоже, наращивает себе хребет», — взял на заметку Андрей.

«Мембрана» с нежно-зеленой зарей. Полость с люминесцирующими облаками. «Мембрана», как старая паутина. Затемненный, но с феерическими отсветами храм. Снова «мембрана»…