Мякиш, я и вурдалак

Мужчина ойкнул и с воплем грохнулся лбом в пыль. На его голове красовались тяжеленные ветвистые рога, совсем как у оленя.

Я вылезла наконец из пут, набросила сеть в качестве декора на рога несчастного, подхватила скромные пожитки и кинулась к дому.

От калитки ничего не осталось, только гнутый замок. Сломанные ступеньки, явно прогнившие насквозь, ёлкой уходили вниз. Я перемахнула через них и едва не свалилась в дыру в полу возле самой двери. Но метла и тут помогла, сотворив чудо и подкинув меня с мягким шариком прямо над зияющей расщелиной. Дверь не поддалась. Испуганно оглядываясь на подвывающих и ругающихся последователей, я понадеялась на покосившейся ставню. Мне удалось пролезть внутрь. Я кубарем свалилась на что-то твёрдое. Прижимая к себе живой кусок меха и метлу, часто дышала и облизывала сухие губы.

Так. Я явно не сплю. И мне это не мерещится. Я куда-то угодила и теперь мне крышка! Хотя обладать каким-то там даром чертовски приятно.

Преследователи не унимались. Это напоминало нашествие зомби. Наверное, они подумали, что если они и впрямь убьют меня, то избавятся от проклятий.

Нет, нет и нет! Я сегодня не хочу быть горелым шашлыком в виде пункта утреннего меню. Ни за что!

— Чтоб вас ветром сдуло!

От яростного свиста уши заложило. Дом затрясся и задрожал, угрожающе заскрипев каждой дощечкой. Хлёсткий удар и протяжные, удаляющиеся вопли меня успокоили: кажется, всё вышло.

Фух!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Свет фонаря пробивался через щель в окне. Я поднесла в светлое пятно мягкое и пушистое нечто. Комочек. С двумя глазками, влажными и очень жалостливыми. Отряхнувшись от пыли и заставив меня чихнуть, существо поразило меня густой зелёной шёрсткой.

— Ого, какой ты красавец!

— Спасибо, меня так давно никто не называл… — бархатный голос из ниоткуда напугал меня чуть ли не до икоты. — Приятно, что я ещё впечатляю юных…

Договорить кому-то там из темноты я не дала.

— Фас! — крикнула метле и бросилась обратно в щель между ставней и окном. — Куси его, ата!

На удивление, метла и не пыталась меня спасти. Нет, теперь она прикинулась бесполезным куском дерева. Пришлось взять её в руки и от всей души треснуть кого-то в темноте. Метлу перехватили, и меня рывком притянуло к двум загоревшимся красным глазам...

Тили-тили тесто, жених и невеста!

— Отстань! Отстань!

От всей души отбивалась метлой. Когда неизвестно кто перестал хрюкать и шипеть, кинулась к окну. Успела высунуться по пояс, пока меня не схватили за ноги и не потянули назад.

Да что же это такое? Что за издевательство? Разве так можно? Попала так попала! Мамочки, домой хочу!

Старая скрипучая ставня с грохотом свалилась на широкое и длинное крыльцо. Вскрикнув, расставила руки, упираясь в раму: живой не дамся!

Но кто-то красноглазый с завораживающим голосом оказался сильнее. Я пробкой залетела обратно, сбивая всё на своём пути. Пару раз перекувыркнулась и ошарашенно тряхнула головой. Холодные руки коснулись моей шеи.

— Вам не говорили, что вы обворожительны?

— Конечно. Каждое утро, только и слышала от водителей всех автобусов, какая я красивая.

Услышав незнакомые глаза, мужчина неловко замолк. Выждал мгновение и вперился в меня взглядом красных светящихся глаз. Так и хотелось пальцами в них тыкнуть!

Ну и где эта метла? Почему сейчас не спасает?

Отвалившаяся ставня позволила свету фонарей хорошо осветить комнату. Я видела круглые столики, поставленные на них стулья. Будто здесь была какая-то столовая. Но кто-то давным-давно отсюда сбежал, оставил всё прозябать во мраке и пыли. Последней, кстати, было очень много. Поэтому, когда страшный незнакомец, скрываясь в темноте принялся гипнотизировать своим взглядом, я почувствовала жуткое свербение в носу.

— Апчхи! — громко чихнула и даже на месте подпрыгнула. Подняла облачко пыли. Закашлялась и замахала руками. — Да… что… такое! Апчхи!

Я чихала и чихала. Глаза слезились, а я только и чувствовала, что сейчас моя голова отвалится и покатится в сторону.

— Позвольте…

Меня взяли за руку, заботливо убирая остатки кофты. Ничуть не смущаясь под глазами семафорами, чихала и чихала. Какой тут гипноз и очарование, когда в носу такое ощущение, будто той самой метлой чешут? Фыркала, кашляла, сипела.

Меня подняли на ноги. Теперь я смогла различить силуэт мужчины. Высокий, немного худощавый. Он вдруг рывком привлёк меня к себе, вновь посмотрел на меня своими глазищами-блюдцами. Сделал па и будто запрокинул меня в танце. Я, чихнув пару раз и поводив носом, стояла, прогнувшись в спине, и смотрела на всё вверх тормашками. Моргнула и увидела знакомый зелёный комочек. Тот строил невинные глазки, сидел на горстке пыли и увлечённо меня рассматривал.

Шеи коснулась прохладная ладонь, а потом я почувствовала что-то острое…

Стоп!

Я не для того от необразованных мужланов в таком виде с метлой наперевес бежала, чтобы теперь меня таким наглым образом сожрали! Меня же сожрать пытаются!

— Чтоб ты подавился! — обиженно воскликнула и зажмурилась.