Миам.

\припев\

«Я меч во Тьме, Дозорный на Стене,

Я Огонь, что разгонит холод,

И Свет, что приносит рассвет.

Я Рог, что разбудит спящих,

Я Щит, что хранит людей.

Отдаю свою жизнь Дозору,

Среди Ночи и тех, кто в ней»

….

Братья празднуют и смеются —

Мимолётной победы хмель.

Ты однажды сумел вернуться

Из неведомых им земель.

Ты однажды сумел помочь им —

А сумеешь ты их спасти

В судный час бесконечной ночи,

Став у вечности на пути?

Помолись же богам старинным,

Кровь пока ещё горяча.

Украшает оскал звериный

Рукоять твоего меча.

Раз никто не пришлёт подмогу,

Ты останешься одинок.

Но ты сам выбирал дорогу,

Ты — давно уже не щенок.

\припев\ (Айра и Саруман)

Сиэ пел, а у многих были слёзы на глазах. Кто же знал, что некоторые строки из этой песни будут кому-то знакомы. Смотря на них, Дессиус стал понимать, что здесь собрались не просто любители, но те, кто помнят последнюю битву, где полегли многие. Ведь после этой битвы богиня Мимианна и наказала все расы.

 — А давайте выпьем, — брякнул Дайро и поднял свой бокал и выпил.

 — И это моё чадо?! — журя, возмущаясь, шутя, спросил Десс и, подойдя к парню, чуть стукнул по затылку. — Кто же Так пьёт Такое вино? Тебя что не учили, что его надо смаковать и пить маленькими глотками.

 — Так вы с Вирамом и его дружками «смаковали», — напомнил оборотень, в глазах которых сверкали искорки смеха.

 — Когда это было?

 — Так перед выездом из поместья.

 — Так тогда был повод. Проводы — это святое.

На них смотрели сначала с удивлением, затем с улыбками. Какими-то фразами вновь все были в настроении играть и пить.

После шестой бутылки и пляски под ритм, так похожий на шотландскую джигу, парни потерялись во времени. Так что всё остальное, как шли, как дошли и как легли, они не помнили.

С самого раннего утра их разбудили и сообщили о том, что их ждёт директор Сиамоль.

Ещё невыспавшиеся, парни переглянулись и, скривившись от вида и запаха, пошли в душ, чтобы хоть немного казаться лучше. Странно, но мозг лишь около кабинета вспомнил отрезвляющее заклинание.

 — Проходите, студенты, — пригласил магистр, а когда сели, спросил: — Хочу узнать у вас, господа, чем вам не понравилась спортплощадка, дорожка, деревья и кусты? А так же сторож южных ворот гном Роггарн, маг Сильторис и ящер магистра огня Дойда?

 — А, что не так? — спросил Норт-Шерам, потому что точно не мог вспомнить или сказать то, за что их обвиняли.

 — Что не так?! — возмутился магистр и, открыв портал, швырнул парней в него.

Они оказались около конюшни. Первое, что они увидели, это был белоснежный конь с глазами как у ящера. Тот не мог никуда уйти, потому что нити земли крепко удерживали его. При виде полукровки и оборотня, конь протяжно завыл и стал делать ещё большие попытки вырваться.

Память услужливо «помогла» вспомнить о том, что во время прихода в академию Дайро обмолвился о том, что им нужен ящер, и одного мы можем посмотреть в конюшне. Его, Десса, удивило то, что здания называют конюшней, но там не было ни одного коня. Дайро спросил, кто такие кони, и после разъяснения, подумав, вынул из пространственного кармана флакончик и, внимательно посмотрев на самого близко стоящего ящера, сказал:

«Держи его — из него будем делать коня».

Ящер явно не хотел становиться конём и долго сопротивлялся. После того, как жидкость из флакончика влилась в пасть ящеру, Дессу было приказано вспомнить точный вид коня. После превращения ящер-конь еле стоял на ногах, но упорно пытался хотя бы выползти и сбежать от экспериментаторов. Он смог лишь выползти за двери, когда полукровка воспользовался магией земли.

Парни переглянулись и, вздохнув, опустили голову. Видя это, директор вновь открыл портал, но уже непосредственно у ворот. Там стояла статуя, только немного живая. Руки и ноги растопыренные, борода до пояса, в одной руке палка, обозначающая посох, в другой каменный меч. Глаза широко открыты, рот трубочкой и на теле серая хламида. Десс, нервно хихикнув, вспомнил, что когда они хотели пройти, сторож встал в позу и заверял, что они не пройдут.

 — Гэндальф Серый? — спросил его оборотень — явно вспомнил.

Дессиус кивнул и так же вспомнил, что они его не обходили, а пролезли между ног, ползли дальше по дорожке.

От ворот пройдя несколько шагов, магистр Сиамоль наступил на дорожку, и нога чуть провалилась как будто во что-то мягкое.

Дайро вздохнул и, смотря ни на директора, а на отца, пожаловался:

 — Она была слишком твёрдой, я немного… — рык от магистра заставил замолчать его.

Пройдя дальше, эльф показал на деревья и кусты, которые были без листьев, и лишь последнее дерево гордо стояло с листьями. Только это дерево было странным — ствол из чистого горного хрусталя, а листья золотые с серебреными прожилками. Оно так же ощущалось живым.

Оборотень посмотрел на дерево и молча вынул из пространственного кармана до боли знакомый флакончик.

Память опять напомнила, что когда они ползли, Десс возмущался о том, что слишком листья шумят. Ветер услужливо «помог» в том, чтобы листья не шелестели.