Миам.

 — Сиэ, миленький, мой сиэ. Ты пришёл, ты поможешь, я знаю, — причитал он, орошая меня своими слезами.

 — Да, мой хороший, помогу, — утешал его я, подмурлыкивая и обнимая хвостом. К нам подошёл Дайро-волчонок и с любопытством боднул вампирчика.

 — Ой, Дайро, какой ты классный, — парень переключился, а я невольно хмыкнул. Сыновья слишком много переняли у меня.

Пока Дайро отвлекал Хотти, я перекинулся и, осмотрев присутствующих, приказал выйти всем, кроме главного лекаря. Недовольные, потоптавшись на месте, всё же покинули комнату, а я, подойдя к кровати Вирама, спросил лекаря:

 — Есть успехи?

 — Нет. Такой яд нам пока неизвестен, и мы не можем найти лекарство. Но некоторые мои ученики ищут в старых рукописных записях, может, найдут.

 — Магию применяли?

 — Да, но она помогает лишь на некоторое время.

Пока шёл монолог, я раскрывал бинты и осматривал рану. Я готов был прибить тех, кто таким способом лечил парня. Рубец тянулся от нижних рёбер до кости бедра. Поверхностный слой кожи был затянут новым, только и снаружи, и внутри видны были заражения.

 — И кто додумался не прочистить рану, а на заражение накладывать Сращивания?

 — Это один из первых лекарей, который был поблизости. Рана была очень серьёзной, уверял он.

 — Слышь, док, вас как звать?

 — Лийрик Роллитоноэль, можно просто Лийрик.

 — Слушай меня внимательно, хватаешь этого «спасателя» и запираешь в самое надёжное место. Потому что после того, как я разберусь здесь, я долго буду над ним делать эксперименты. После этого он надолго запомнит всё это. Хотти, проводи Лийрика Роллитоноэля и прикрой дверь, не хочется, чтобы нам мешали.

Когда упирающегося лекаря увели и поставили защиту, я посмотрел в мутные глаза Вирама.

 — Ну, что приступим, пациент, — затем, чуть нагнувшись к уху, сказал тихо. — После того, как вылечу, буду драть тебя так, что на задницу не сядешь. Ты хотя понимаешь, что изредка надо приструнить свою гордыню.

Положив на рану руки, я сначала убрал всё заражение, затем приступил к целительству.

====== Часть-14. ======

Утро добрым не бывает, особенно, когда перепьёшь. Голова трещит, муторно, и так хочется одного любителя, дятла, прибить. Просьбы на него не действуют, он продолжает монотонно стучать с удвоенной силой.

Птичку жалко, а себя ещё больше. Мозг услужливо подсказывает несколько заклинаний и очень эффективных.

 — Ну, всё, птичка, тебя ещё долго будут искать в недрах чьей-то за…

О, смотри, притихла! Можно ещё поспать.

Через некоторое время кто-то пытается забрать мягкую подушечку. Перехватив её посильней, слышу чей-то смешок со стороны, а вот подушка стала сопеть и вылизывать мне лицо. Постой, подушка?!

Пришлось открывать глаза и осмотреться.

Обнимал я белого волчонка, а рядом на кровати сидели Вирам и Хотти. Мой Лучик нежно прижимал к себе бледного, но здорового принца, в глазах плескалась невероятная нежность, счастье и тепло. Вирам же смотрел на меня настороженно, и всем видом показывал, что ничего не изменилось, и он по-прежнему готов защищать Лучика и даже от меня.

Я недовольно рыкнул и захотел ОЧЕНЬ МНОГОЕ сказать о нём, но в это время опять «дятел» застучал в двери.

 — Да, чтоб тебя дверью прибило, и рога оленьи пробились сквозь твой лоб! — закричал я, и мои слова подхватило лёгкая марево.

Оно легко и стремительно проникло сквозь щиты и дверь. Та резко толкнулась, и послышался звук стука и падения тела.

 — А, что это было? — спросил я у присутствующих.

 — А вы не помните, сиэ? — со смехом в голосе спросил вампирчик и, увидев мой кивок, продолжил в той же интонации.

Выходило так, что я, вынув из портала выпивку, стал пить, а сыновьям и принцу не предлагал — один больной, другой мал, третий вовсе бегает на четырёх лапах. Затем решил испробовать на себе флакончик-желаний и выпил, чтобы убрать неприятный вкус от зелья. Потом говорил, какие же здесь алчные и жаждущие наживы собрались существа.