Миам

Лёгкое вино и теплота от огня навевали на меня умиротворённость и легкую грусть. Ещё день, и мне предстоит окунуться в прошлое, чтобы добиться того, чтобы никто больше не смог омрачить жизнь мою и близких мне людей. Я благодарен тем, кто дал мне такого понимающего и любящего существа. Видно, не зря у каждого должна быть вторая половинка, которая в нужный момент сможет поддержать.

Лёгкие шаги, запах морского бриза, трепет в душе и в сердце, а так же хвост моей косы поведал, что рядом ОН. Дракон, сев позади меня и потянув моё тело к себе, обняв, поцеловал в висок.

 — Не спится?

 — Просто думаю, как дальше жить, — я чуть развернулся, чмокнул его в нос. — Расскажи о себе.

 — Да мне почти нечего рассказывать. До тебя я просто существовал, а сейчас как будто прозрел, — он возвратил мне мой же поцелуй и, улыбнувшись, начал рассказ после моего просительного взгляда.

 — Я родился на Привальдии. В семье морского дракона и стихийного феникса. До моего папы феникса у отца была жена, которая, родив двух сыновей и дочь, решила уйти обратно в Клан степных волков.

Из-за того, что ритуал не удался и на мне остались ожоги, я был выслан из семьи на самый дальний островок.

Через сто лет новый Император драконов стал искать таких, как я, и приглашать на службу. Нашим семьям было заплачено, и мы, дав клятву правителю, стали Слугами Императора.

Мы то тренируемся, то выполняем задания для него. Друзей таковых у нас почти и нет, да мы и сами не так часто могли сойтись.

Примерно чуть больше месяца назад у меня появился голосок, сначала еле слышный, потом он окреп и стал громче. На маскараде я услышал его более чем отчётливо.

Знаешь, он мне и подсказал присмотреться к тебе, а лучше всего подойти, я у него спросил — зачем, а он в ответ — нас тянет к нему. Я был немного в растерянности. Прости, но когда я на тебя в первый раз посмотрел, то не мог понять, что в тебе такого может быть хотя бы интересного, а потом этот выброс энергии, перевоплощение, а так же золотые нити, тянувшиеся ко мне и от меня к тебе. После этого мир мой стал ещё ярче и насыщенней.

Когда мы вновь встретились, я снова увидел множество оттенков разных цветов, моё сердце всё время стучало как бешеное, и не поверишь, но во мне проснулся ещё и второй голос. Ты представляешь себе, оба говорят, что делать и как делать, и не дают спокойно осмыслить произошедшее во мне?! А затем, когда мы шли в комнату, твой неугомонный хвостик мной заинтересовался, и всё стало на свои места. Ты с каждым разом мне становишься родней, любимей и желанней.

Я смотрел на него и не мог налюбоваться его мимикой, его голосом, его теплом и незатейливой лаской.

Потянувшись к его губам, я сначала неловко поцеловал нижнюю губу, затем верхнюю, продолжая смотреть, как в его глазах разгораются сиянием сапфиры с искорками золотого цвета.

Его объятия уже не были такими простыми. Через секунду он перехватил моё тело и посадил на свои бедра так, чтобы моя грудь была прижата к нему плотней. Чуть облизав пересохшие губы, он стал целовать меня то страстно, то мягко.

Настойчивый язык проник в меня, чуть касаясь нёба, затем переплелся с моим. Наши руки старались быть везде: то в волосах, то на плечах, плавно переходя вниз и вытягивая рубашку из брюк.

На какое-то мгновение Даромир остановил мои руки и с вопросом и со страхом посмотрел на меня.

Вот же дурачок, мне он нужен любой. Потянувшись обратно к рубашке, я дал понять ему, что не намерен останавливаться, и когда коснулся кожи на животе, я с нежностью посмотрел на него и поцеловал глаза, нос, виски, уголки губ. Надолго задержался на губах, то дразня, то играя, то проникая вглубь. Руки мои в это время переместились на его спину и, чуть царапнув ее, направились к груди, задевая подушечками пальцев твёрдые соски.

Мне очень захотелось ощутить то, как наши тела соприкасаются, и между ними нет препятствия. Убрав свои руки с его груди, я услышал протестующий вздох и в ответ на это получил укус в  плечо.

 — Дай мне хоть снять рубашку, — выдал я и удивился, как хрипло прозвучал мой голос.

 — Я помогу, — не менее хрипло ответил мой дракон.

Нехотя, чуть отстранившись, он принялся быстро стягивать с меня рубашку и, еще помедлив, свою.

Он был великолепен. Плечист и широкогруд, пара шрамов от какого-то оружия, рисунок на плече в виде птицы и дракона, который слегка удерживал её возле себя. Около висков с одной стороны немного синих чешуек, с другой узоры, они с каждым разом становились всё меньше и меньше, а когда я их коснулся, вспыхнув, исчезли.

 — Ты прекрасен!

И, не дав ему ответить, вновь прильнул к его губам, а так же телом.

Я терся об его грудную клетку, пытаясь задеть своими сосками его соски, и с удовольствием слушал стоны не только его, но и свои, которые разносились по всей комнате.

Мы ловили эти стоны нашими губами.

Изредка я видел, как между нами проскальзывала моя коса, и её кончик доставлял ещё большее и яркое наслаждение моему возлюбленному, прикасаясь к его  напряжённым соскам.