Мясник Белграда

Я подождала, пока не услышу его проход, прежде чем отступить в коридор позади него. Он направился к Урсуле, которая все еще находилась на задней платформе. Сначала я подумал, что это, вероятно, просто совпадение, но потом увидел, как он остановился в конце коридора, вытащил из кармана большой стилет и открыл лезвие. В этом не было сомнений: он знал, что Урсула была там. По-видимому, он догадался, что она охотится за ним, и собирался убить ее.

Рихтер скрылся за углом коридора. Я быстро двинулся за ним, понимая, что ему понадобится всего мгновение, чтобы убить Урсулу, если она не заметит его приближения, и что грохот поезда заглушит любой звук, который он издавал.

Мне потребовалось всего мгновение, чтобы завернуть за угол коридора и добраться до двери платформы. Когда я его просмотрел, то увидел, что Рихтер уже схватил Урсулу сзади и приставил нож к ее горлу. Другая его рука была прижата к ее рту, и я мог представить ее очень широкие, полные страха глаза.

Рихтер говорил со своим пленником высокомерным жестким голосом, когда я приоткрыл за ним дверь.

«Да, я знаю, что умирать неприятно. Но ведь это же правительство Бонна имеет в виду для меня, не так ли?»

Это была непростая ситуация. Я не мог просто убить Ганса Рихтера, потому что Урсула и Бонн хотели его живым. Для них было важно, чтобы он перенес позор публичного суда.

Я прикрыл за собой дверь, вытащил Вильгельмину и подошел к Рихтеру за спиной, когда он собирался провести стилетом по горлу Урсулы. Затем я прижал дуло автомата к основанию черепа Рихтера, чтобы он почувствовал его там.

Рихтер быстро повернул голову, все еще прижимая нож к шее Урсулы. Когда он увидел меня позади себя, на его твердом, мускулистом лице появилось выражение чистой ненависти.

"Вы?" - воскликнул он.

«Тебе лучше уронить нож», - сказал я, плотно прижимая «люгер» к его черепу.

"А что, если я этого не сделаю?"

«Тогда я прострелю тебе голову», - мрачно сказал я, надеясь, что он не ответил на блеф.

«Не раньше, чем я смогу открыть горло этой даме, как спелый помидор. Нет, у меня здесь преимущество, друг мой. Если ты немедленно не уберешь пистолет и не покинешь эту платформу, я убью ее немедленно.

«Вы неправильно понимаете, почему я здесь», - плавно продолжил он. «Я только хотел напугать женщину. Я не собирался ее убивать. И я не собираюсь убивать ее сейчас, если вы покинете эту платформу. Если вы этого не сделаете, я буду вынужден перерезать ее яремную вену».

Рихтер был ловким лжецом, но не убедительным. Я знал, что если уйду с платформы, то больше не увижу Урсулу живой.

Я видел, как голубые глаза в отчаянии смотрели на меня. Я тяжело сглотнул и еще сильнее прижал Люгер к основанию его черепа.

«Хорошо, - сказал я, - сделай это».

Рихтер взглянул на меня. "Вы имеете в виду, что позволите мне убить ее?"

«Верно, - сказал я. «После этого твоя голова исчезнет в темноте. Теперь ты решай, Рихтер. Брось нож, или ты мертв».

Я надеялся, что это звучит убедительно. Рихтер на мгновение заколебался, обдумывая и оценивая. Затем я увидел, как его лицо изменилось и немного расслабилось. Он вынул нож из горла Урсулы и убрал другую руку от ее рта.

Я сделал большой шаг от Рихтера, а он немного отошел от Урсулы. Теперь она повернулась к нему, тяжело дыша.

«Что ж, похоже, ты наконец поймала меня», - сказал он Урсуле саркастическим тоном. "Wie schade für mich." Жалко для него - его сарказм тяжелее, чем когда-либо.

«Похоже, мы арестовали его раньше, чем вы хотели», - сказал я Урсуле, не сводя глаз с Рихтера.

«Мы отвезем его в мое купе. Я буду охранять его всю ночь, чтобы он не вырвался на свободу», - сказала Урсула.

Рихтер усмехнулся.

«Хорошо, - сказал я. Мне не хотелось, чтобы этот человек был у нас до утра, особенно когда я беспокоился о Еве Шмидт и Блюхер, но другого выхода не было. «Двигайся, Рихтер». Я махнул Люгером в сторону двери платформы

У него все еще был нож в руке, и я протянул руку, чтобы забрать его, когда он проходил мимо меня. Он дал мне его без проблем, но затем, когда я выбросил его за борт, оторвав от него глаза всего на долю секунды, он схватил меня рукой за правое запястье и оттолкнул Люгер от себя.

Мы вместе ударились о переборку, Рихтер повернулся, чтобы схватить пистолет. В какой-то момент я мог бы рискнуть выстрелить в него, но Урсула стояла на линии огня позади него.

Я повернулся вместе с Рихтером, пока я крутил его по маленькому кругу, пока его спина не ударилась о заднюю часть поезда. Урсулы больше не было позади него. Я боролся, чтобы повернуть «люгер» к нему. Меня больше не волновало, убил бы я Рихтера или нет, но вместо этого я попытался бы его ранить. Кряхтя и вспотев, я прижал дуло пистолета к его телу. Он сжал мою руку, и из люгера был произведен выстрел. Пуля попала в переборку и срикошетила в ночь.