Мясник (СИ)

Часть 4 ПЕРЕХОД ХОДА

А я вам скажу, что любовь отнюдь не самая сильная из страстей. Страх — вот сильнейшая страсть человека. Играйте страхом, если вы хотите испытать острейшее наслаждение в жизни.

Р. Л. Стивенсон «Клуб самоубийц»

— Теперь ты знаешь вcе, — сказала ее собеседница. — Добро пожаловать в наш клуб самоубийц, теперь ты — часть нас.

Рассказывая, она сидела на самом краешке скамейки, точно собиралась вот-вот вскочить и побежать куда-то, но теперь откинулась на спинку, вся как-то осела, и одно мгновение Вите казалось, что девушка сейчас исчезнет, ссыпется, словно статуэтка из пепла. Она вздрогнула, огляделась вокруг — город давно спал. Они проговорили несколько часов, и хотя рассказ Наташи был окончен, Вита все еще не могла вернуться, она была далеко — там, где странные фантастические существа из красок и карандашных штрихов, где чудовища в образах людей, где звездное море и визг тормозов, где кто-то попробовался на роль бога и был за это наказан… Вита вздрогнула и потянулась за сигаретами, но сигарет не было. Она смяла пачку и бросила ее в урну. Что все это значит — что она верит что ли? Нет, можно поверить в «пацанов» — отморозков у них припасено еще на много веков. В похищение можно поверить — этим сейчас тоже никого не удивишь. В убийства можно поверить — трудновато, но можно — в конце концов, это та информация, которую легко проверить. Можно даже поверить в некую секту, вдохновителем которой каким-то образом оказалась Наташа — люди легковерны, у многих психика расшатана жизнью. Но поверить в первопричину всего этого, поверить в картины?!..

— Ни хрена себе некриминальная история! — сказала она вслух и, вскочив, принялась шагать туда-сюда, разминая затекшие и замерзшие ноги. Снег тонко поскрипывал и Наташа следила за ее движениями, дожидаясь ответа на все, что было сказано. — Совсем, прямо скажем, малокриминальная история!

— Извини, что я тeбя обманула. Но теперь-то ты точно знаешь, что к чему. И если ты откажешься, я пойму, только… тогда будет лучше, если ты ничего не будешь из этого вспоминать. По-моему, ты из-за меня опоздала на свой поезд.

— Поезд? — спросила Витa рассеянно. — Да, поезд… Поездов много. Послушай, чадо Наталья, я все поняла. Не говорю, что во все поверила, но все поняла — кроме одного. Чего ты от меня-то хочешь?

— Понимаешь, остались eще люди… которых я рисовала, и мне точно нужно знать, что с ними происходит. Того, что они живы, недостаточно. Я хочу знать, не… не становятся ли они такими же, как Тарасенко… или Борька? А может быть и Светка. Я хочу знать, что с ними творится, но сама я там появиться не могу — возможно, меня ждут на всех адресах, как в Киеве. А тебя никто не знает. А кроме этого, конечно, я хочу найти Славу, картины и того, кто все это сделал… и я хочу узнать, как он это сделал — ведь Слава мне рассказал… и тогда я не виновата в смерти Измайловых и Ковальчуков, а, может, и других…

Вита тихо рассмеялась и продолжила похрустывать снегом вокруг скамейки, кутаясь в свое пальто и слегка подпрыгивая.

— Ну, ты обо мне слишком высокого мнения. Я же не сыскное бюро! Ну да, я собирала Наде кое-какую информацию, но это совсем другое. Кроме того, все ж твои клиенты так разбросаны, а это…

— Я заплачу! — вырвалось у Наташи. Вита остановилась и слегка склонила голову набок. Наташа не видела ее лица, но улыбку чувствовала отчетливо.

— И сколько же?

— Восемь тысяч. Долларов.

Вита снова засмеялась и опять принялась бродить вокруг скамейки, вонзая в сухой снег длинные каблуки. Но в душе она не смеялась совершенно. Вот тут Чистова, похоже, не врет — заплатит. Конечно, восемь тысяч — не бог весть какие деньги, но если прибавить их к уже накопленным… Разговор с Евгением не шел у нее из головы. Набрать денег и уйти из «Пандоры» — если не навсегда, то хотя бы на год. Хотя бы на год…

Разве тебе не хочется пожить нормальной, не придуманной жизнью, не мотаться туда-сюда, не врать, не втираться в доверие — просто пожить, а?

И лисы могут устать.

— Для тебя это мало? — с отчаянием спросила Наташа, истолковав ее смех по-своему. Вита покачала головой.

— Отчего же? Вполне неплохо. Только вот вопрос — оплата зависит от результата?

— В смысле, если ты ничего не узнаешь о Славе и…

— Ну да. Видишь ли, с твоими клиентами это одно, дело, можно сказать, реально выполнимое. А вот другое… Я даже не знаю, откуда начинать. Хотя… — Вита остановилась, прижала указательный палец к носу и задумалась. Одно из прозвищ… необычное прозвище…человек, о котором говорила Наташа… почему он кажется ей знакомым?

И вот что, дитя, в следующий раз если столкнешься с этим мужиком, если даже он тебя под поезд сбросит — то, что от тебя останется, должно тихо вылезти и идти себе домой, не говоря ни слова, поняла?

…он — псих и убийца…

Ну, конечно! Хмырь на волжанском вокзале. Что, если…