Мясник (СИ)

Словно в ответ на ее мысли справа тихо зашелестели раздвигаемые ветви кустов. Вита повернула голову, и тотчас ей в лицо, ослепив, ударил луч фонарика. Вскочив, она кинулась прочь, сзади кто-то свистнул, и кусты захрустели так, словно сквозь них начал продираться целый полк. Не оглядываясь, она сама проломилась сквозь кусты и помчалась наискосок через двор — туда, где высокие дома сходились под тупым углом, разделенные узкой асфальтовой дорожкой. Хотя уже понимала, что не добежит. Справа из полумрака выскочил еще кто-то, бросился ей наперерез, и тут же еще одна высокая гибкая фигура метнулась к Вите с другой стороны, из-за стоявших рядком нескольких машин. Последний держал ярко пылающую бензиновую зажигалку, которая, очевидно, заменяла ему фонарик. На бегу он поднес к огоньку странно согнутую ладонь, точно прикрывая его от дождя, а потом вдруг резко взмахнул рукой в направлении Виты, но чуть левее. Его зубы блеснули в хищной улыбке, а на его глазах блеснули темные стекла, и только тогда Вита с мимолетным изумлением узнала Солнечные очки. А узнав, тут же невольно прыгнула вперед, потому что за ее спиной раздалось сразу несколько взрывчиков. Кто-то заорал и с размаху грохнулся на асфальт, а из-за машин выскочили еще несколько мальчишек из уже знакомой Вите компании, и во дворе снова началась бойкая канонада — петарды швыряли целыми пригоршнями прямо в бегущих, и оставленные на сигнализации машины присоединили к взрывам свой пронзительный вой, весело мигая, словно новогодние гирлянды. Но Вита этого уже не видела — компания мгновенно осталась за спиной. А когда к ней снова метнулась тень, Вита уже не шарахнулась в сторону, узнав молочно-белые волосы Явы. Ни говоря ни слова, он схватил Виту за руку и потащил через цепь дворов какими-то одному ему известными путями. Почти одного роста с ней и много младше ее, он оказался гораздо сильнее и заставлял ее бежать в два раза быстрее. Деревья и дома летели мимо, огни горящих окон сливались в сплошные линии. Вначале Вита пыталась ориентироваться, но тут же бросила это занятие и только бежала, дышала и придерживала драгоценную сумку.

Остановились они у одной из длинных пятиэтажек, напротив открытого подъезда, над дверью которого красовалась большая синяя правосторонняя стрелка, подчеркивавшая траурную надпись:

Стоматологический кабинет «АНГЕЛ»

— Проходной! — выдохнул Ява, мотнув головой в сторону подъезда. — Дальше сама, ладно?! Мне обратно надо… Проскочишь — будешь на Чкалова, где мебельный. Только таблом не свети — вид у тебя… Ну, давай, пока!

Он повернулся и исчез в темноте — так стремительно, что Вита даже не успела его поблагодарить. Она вошла в подъезд, сбежала по лестнице, вышла из дома с другой стороны и, пошатываясь, побрела прочь по темной молчаливой улице, еще не зная, куда пойдет и что будет делать дальше.

* * *

Ночь разматывалась длинной холодной нитью, и минуты нанизывались на нее бисером, и в каждой бисеринке было событие — для каждого свое, и у каждого ночь была снизана в своем особом узоре.

В Волжанске этой ночью властвовал холодный злой дождь и грязное небо сливалось с асфальтом, а в другом городе, за многие километры от него, дождя не было и в небе горели свежие весенние звезды, и на одном из небольших рынков еще работали продуктовые павильоны, где желающие в любое время могли купить все, что им нужно. Возле одного из павильонов собралась небольшая толпа, а в центре ее две женщины-продавщицы пытались привести в чувство свою коллегу, которая вышла поговорить по телефону и вдруг свалилась на асфальт в глубоком обмороке. С помощью кого-то из сочувствующих молодую продавщицу занесли в павильон, где на прилавках громоздились рубленое мясо, кости и бледные валики свиного сала, раздобыли где-то нашатырь, и вскоре девушка сморщила нос, зашевелилась и забормотала, словно в полузабытьи:

— Я не могу… я не имею права… не имею права…

Ее усадили на табуретку, и тогда продавщица расплакалась, по-детски закрывая лицо ладонями. Женщины засуетились вокруг нее, уговаривая перестать, вытирая платками раскисающую тушь. Рубщик мяса, добрая душа, оторвал от сердца порцию водки в пластиковом стаканчике, заставил девушку выпить, и она немного успокоилась, тупо глядя перед собой слегка ошалевшими от водки глазами.

— Что случилось, Наташ? Умер кто-то?

— Да, — шепотом ответила Наташа, — да, умер. Телефон разбился?

— Нет, удачно упала, — одна из продавщиц протянула ей телефон. — Иди-ка ты сегодня домой. Соседи как раз товар увозят — я сейчас скажу Петьке, чтоб тебя прихватил. А мы с Людкой за твоим товаром присмотрим и сдадим, не переживай. Родственник, да?

— Подруга.

Через десять минут рубщик посадил Наташу в микроавтобус соседей, донеся ее к нему на руках, словно ребенка. Сочувственно улыбнулся, блеснув тремя золотыми зубами, и сунул ей пакет, в котором было что-то холодное и мягкое.