Мясник

— Класс! — похвалила его Чума. — А теперь бери бумагу и ручку, — она протянула все это инвалиду, — и пиши: отдаю, мол, машину в счет половины долга Веронике такой-то, номер машины, марка, и все такое. Только смотри — грамотно пиши.

— Хорошо, хорошо, — испуганно бормотал инвалид.

Еще несколько минут ушло на писанину. Когда он закончил, Чума, выхватив листок, внимательно его прочитала, посмотрела на Генку, прочитала ему вслух.

И спросила: — Все вроде правильно, а?

Генка смотрел на нее восхищенными глазами:

— Да, по-моему, верно, — согласился он. — А где тачка-то?

— За домом, — ответила ему Чума, как будто знала про этот дом все. Она повернулась к хозяину и спросила. — Бензину много в баке?

— Полный, — чуть не плача, простонал тот.

— Обманешь — удавлю, — пообещала ему Чума.

Она покопалась еще немного в комоде и достала из него моток бельевой веревки.

— Завяжи его, — протянула она веревку Генке.

— Это можно! — легко и весело откликнулся тот.

Ему было почему-то приятно сейчас ее слушаться. Пока у нее проколов не было. Если так и дальше будет — жить можно! Он завязывал намертво узлы и сокрушался:

— Эй! Только плохо я тачку вожу! Ничего, как-нибудь до Андрюхи доедем, а он классно водит.

— Не бзди, — усмехнулась Чума. — Я тоже неплохо катаюсь.

Генка в который раз ошеломленно покачал головой, глядя на Чуму:

— Ну ты ва-аще… — протянул он.

Потом уже, когда они выехали на дорогу, чтобы забрать Андрея с Таней, Генка спросил:

— А че это за мужик? Откуда он тебя знает?

Чума со всего размаха нажала на тормоза.

— Ты чего?! — удивился Генка.

— Ты слово дал, — злым, не терпящим возражений голосом напомнила ему Чума. — Ты слово дал, Генка, что вопросы задавать не будешь! Забыл?!

— Да ладно, — пожал плечами Генка. — Не хочешь — не говори, мне-то что?

Но на душе у него поскребывало. Хотелось ему узнать побольше о Чуме, ой как хотелось. Да и вожжи отпускать нельзя. Уж слишком много очков она набрала. Хоть и по делу у нб'е это все, а место свое должна знать. Иначе тогда зачем он, Генка, нужен?

— А откуда ты знала, что у него пистолет есть? — небрежно спросил он.

Она снова нажала на тормоза, да так, что он едва не ударился головой о стекло.

— Да ты что?! — заорал он. — Охренела?!

— Ты слово дал! — завизжала Чума. — Ты деловой или фраер позорный?! Будешь ты отвечать за свои слова или нет?!

— Ладно, — сказал Генка, — молчу. Только не тормози больше так, ладно?

Тон его был примирительным, и Чума успокоенно кивнула.

— Ладно, — сказала она и улыбнулась, что с ней бывало очень редко. Можно сказать, вообще не бывает.

— Эй! — сказал Генка. — Ты мне нравишься. Ты клевая девчонка, отвечаю.

— Да ладно! — она вдруг засмеялась, и потрясенный Генка, впервые ее увидевший смеющейся, во весь голос загоготал:

— Эге-ге-ге-ге-ге-е-е-е-е-е-е-е-ей!!!!!!!!!!!!

Что еще надо четверым молодым людям? У них имелись деньги, машина, крыша над головой — и вся жизнь впереди. Настроение было такое, что, казалось, живем, братухи! Все у нас есть, а чего нет, так обязательно будет!

— Едем в Барыбино? — спросила Таня.

— Нет, — ответила Чума. — В Москву.

— Зачем? Что нам делать сегодня в Москве? Может, завтра? — На сегодня для нее приключений было слишком много.

— Да кончай ты! — кричал Генка. — Мы были уже с утра в Барыбине! Едем в Москву!

— Слушай, Чума, — сказал вдруг молчавший до этого Андрей. — Мы ведь случайно здесь оказались и не собирались выходить, ну, с электрички.

— И че? — напряглась Вероника.

— А тут этот твой инвалид, — объяснил ей Андрей. — Странно даже.

— Что странно-то? — сжала губы в пи-точку Чума.

— Ну, все это, — недоумевал Андрей. — Как в кино. Выскочили, сами не знаем где, а тут, оказывается, знакомые, которые нам должны. Ну, тебе…

— Это неважно, — нетерпеливо проговорила она.

— Ну да, — согласился Андрей. — Выскочили черт знает где, а тут знакомые — с бабками, машиной.

— Это называется — рояль в кустах, — подсказала ему Таня.

Генка почесал затылок и заявил:

— Не знаю, как это называется, а мне это все равно нравится. Лучше рояль в кустах, чем говно.

Он немного помолчал и внезапно добавил:

— Только это действительно странно.

Чума выдохнула из груди воздух, словно решилась на что-то, и заговорила:

— Ладно, скажу.

— Внимание, пацаны! — завопил Генка. — Сейчас Чума нам расскажет за всю свою жизнь! Смертельный номер!