Мясной Бор

…Воевать военврач Тамара Смолина, выпускница 2-го Московского мединститута начала в сентябре тридцать девятого года. Тогда это и не войной вовсе называлось, а Освободительным походом, обусловленным соглашением с Гитлером от 23 августа. Завершился поход передачей ровно половины старой Польши под нашу руку и заключением Договора о границах и дружбе с нацистской Германией. Но едва Смолина вернулась с военной службы домой, как началась заварушка с северными соседями, которых, как и белополяков, называли тоже почему-то белофиннами. Тут пробыла она до мая сорокового, лечила раненых и обмороженных, последних было едва ли не больше первых. В это же время и специализацию прошла, превратилась из детского врача во фронтового хирурга. Потому-то и была, согласно предписанию, призвана в Красную Армию на второй день Отечественной войны.

И начались армейские испытания — передряги в составе медсанбата, приданного 259-й стрелковой дивизии. Адская работа в условиях жестоких боев на Западном фронте, потом Валдай, Малая Вишера, Старая Русса — это уже Северо-Западный фронт генерала Курочкина. В январе 1942 года началась для Смолиной мясноборовская эпопея, состоявшая из множества таких немыслимых эпизодов, что те, кому не довелось побывать там, могут и засомневаться в их возможности. И колодцы, забитые трупами испанцев из Голубой дивизии, их побросали туда франкисты при отступлении. И немыслимая усталость от нескончаемого потока хирургических операций. И первобытные условия существования, когда во всем был недостаток, от медикаментов и продуктов до самой обычной воды, без которой невозможна никакая санитария.

Тамара обрабатывала раненого бойца, ей помогали фельдшер и два санитара, когда начался авианалет. Бомба разорвалась рядом, воздушная волна обрушила на их палатку огромную ель. Боец был убит наповал, хирург получила контузию и закрытый перелом левой ключицы.

И снова, едва оклемавшись, работала у операционного стола. Потом совсем стало худо. Раненые прибывали тысячами. Тех, кто мог ходить, приводили группами по двадцать человек. Медики валились с ног от усталости. А потом начал мучить голод…

19 июня медики собрались на партийное собрание, принимали кандидатами в члены ВКП(б) врачей, медицинских сестер и санитаров. Многим из них жить осталось всего несколько дней.

Перед наступлением тяжелораненых перенесли на носилках к узкоколейке, надеялись, что вывезут их по дороге, а ходячих повели младший лейтенант Карманов и сестра Леля Романова. Ночью упал на землю туман, и все радовались ему, пошли в Долину Смерти с надеждой. Но вскоре нарвались на автоматный огонь, его вели, казалось, со всех сторон. Тут и мины полетели, а сверху посыпались бомбы. Осколки срезали верхние части деревьев, они падали вниз, на укрывшихся под стволами людей. Вскоре от леса остались лишь голые стволы и свежие воронки между ними. Кто-то крикнул: «Перебежать в новые воронки!» Бойцы добирались до развороченной земли, надеясь укрыться, создавая трагические накопители. В них летели мины с близких минометных позиций врага и превращали воронки в братские могилы.

И вдруг наступила оглушительная тишина, будто оборвалось что-то… Рявкнули громкоговорители, развешанные на стволах вдоль адского коридора:

— Сопротивление бесполезно! Вы окружены! Бросайте оружие! Сдавшимся в плен гарантируем жизнь и отправку домой…

Потом грянула песня «Вот мчится тройка удалая по Волге-матушке зимой». Тогда-то и стало жутко… Хотя сдаваться никто не собирался, а вот обида горькая вдруг возникла. Где же помощь с востока? Почему никто руку не протянет?

Осталось их человек двадцать во главе с командиром медсанбата Краевым. Тут же и начсандив Цветков, зубной врач Ида Франк, начальник аптеки, санврач, несколько бойцов. Днями бродили они по немецкому тылу, прячась от автоматчиков в болотах. 5 июля вышли на патруль, зачищавший котел. Возникла перестрелка, были убитые и раненые. А Тамара Смолина попала в плен. Окружили ее солдаты, сорвали с берета звезду, шпалы с петлиц.

— Я доктор, — сказала Тамара и показала на медицинскую эмблему.

Змея, обвивавшая чашу, и выручила ее — символ, известный во всем мире.

Из плена Тамаре удалось бежать в октябре сорок третьего, вместе с медсестрой Юлей Астафьевой. Случилось это уже в Западной Белоруссии. Попали они в партизанскую бригаду имени Гастелло. Довоевала уже в звании народного мстителя, многих партизан поставила на ноги.

…Судьбы у них были разные, у девушек и молодых женщин из госпиталей и медсанбатов 2-й ударной. Кое-кому удалось выбраться из окружения, но большинство погибло или попало в плен, всем заправлял бесстрастный случай.

Настя Еремина и сестра милосердия Валентина Тихонюк служили в одном медсанбате, который был придан 92-й Дальневосточной стрелковой дивизии. Хирург Еремина попала в плен, а затем ей удалось с Полиной Журавлевой и Ольгой Ковальчук сбежать к партизанам и там заслужить орден Красного Знамени. А Валентина Тихонюк вышла к Мясному Бору. Кто сделал за них этот расклад?