Мясо

Слабый огонь потрескивал в камине, но это была роскошь, которую могли себе позволить лишь немногие. В городе осталось мало земли, где росли деревья, а если и росли, то не цвели. Только «Велфэр» мог своим декретом разрешить вырубку дерева, и горожанам, пойманным за нанесение вреда деревьям или кражу веток — сломанных ветром или дождем, — грозили суровые штрафы или принудительный труд. Дровами для растопки служили в основном части разрушенных домов, но найти их в последнее время становилось все труднее.

Огонь почти не давал тепла и не создавал уюта, но Великий епископ никогда не возмущался по этому поводу.

— У меня с тобой чертовски неприятная проблема, Епископ.

Что его возмущало, так это поведение посетителя. Его поведение, манера говорить — да и само его присутствие. Великий епископ глубоко вздохнул.

— Если я правильно понимаю, — отозвался он, — у всего города чертовски неприятная проблема.

Посетитель пожал плечами, запустил в свою рыжую бороду пальцы одной руки, пальцами другой руки сжимая сигару.

— Этот город и его жители мне безразличны. За исключением тех, — Магнус направил на Епископа два пожелтевших пальца курильщика, — кто ест мясо, моих служащих и Избранных. На этих людях мир держится. И твой мир тоже, Епископ. Но большинство горожан так же тупы, как то мясо, что они едят. Если бы не деньги, которые они выкладывают за мою продукцию, я бы их самих пустил на дешевую начинку для пирогов.

— Что ж, теперь я вижу, как ты относишься к тем, кто тебя окружает. И тем не менее ты проделал такой путь, чтобы лично со мной обсудить проблему. Это меня удивляет, учитывая то, что обычно ты присылаешь гонца со своими просьбами. — Великий епископ задумался и через некоторое время добавил: — Господи, я же видел тебя в последний раз лет пять назад, Рори.

Епископ наблюдал за тем, как закипает Магнус, но это ничуть его не обеспокоило — он знал, что Мясной Барон ничего ему не сделает. Им предстояло обмениваться колкостями и раздражать друг друга до тех пор, пока проблема не будет разрешена и не будет выработан план действий. Сотрудничество быстрее и проще привело к результату, но у Магнуса был свой стиль.

— Продажи падают, — сказал он.

Великий епископ решил пропустить это сообщение мимо ушей. Он устремил взор на огонь, придав своему лицу выражение благочестивой отрешенности.

— Хм?

— Каждую неделю мы вывозим на свалку тонны мяса. Спрос падает.

Великий епископ поднял брови, но продолжал смотреть на огонь.

— Падает, говоришь? Ну что ж…

Краем глаза он видел, как Магнус ерзает на стуле. Мясному Барону явно не хватало места: обе ягодицы едва умещались на сиденье.

— Горожане, — произнес Магнус сквозь стиснутые зубы, — стали потреблять меньше мяса.

С выражением усталости и легкого раздражения Великий епископ отвел взгляд от камина.

— Видишь ли, Рори, мне представляется, это твоя «чертовски неприятная проблема», а вовсе не моя.

Магнус резко встал со стула, едва его не опрокинув.

— Этот псих Джон Коллинз распространяет крамольные речи, богохульствует, и многие его слушают, Епископ. Он говорит людям, что не надо есть мясо. — Великий епископ только сейчас заметил, что тело Магнуса сотрясает дрожь, и мысленно улыбнулся. Ему уже доводилось видеть Магнуса в гневе — тот всегда на что-нибудь злился, — но чтобы его трясло от ярости, такое он наблюдал впервые. С такими нервами, подумал он, парень долго не протянет. — Он говорит им, что можно вообще ничего не есть. И некоторые ему верят, Епископ. Этот парень — катастрофа для нас.

— Сядь, Рори.

— Я готов на…

Великий епископ поднял руку, сделав дружелюбный жест.

— Просто сядь и выслушай меня. Джон Коллинз психически нездоров. Это я тебе гарантирую. Но то, что он говорит, настолько нелепо, что он сам себя погубит своими речами. Надеюсь, ты не веришь тому, что он болтает.

— Конечно нет, черт возьми.

— Тогда почему ты думаешь, что его слова могут что-то изменить? Нам нужно думать о перспективе, Рори. Коллинз поболтает и успокоится, но, когда люди поймут, что отказ от мяса и от пищи вообще ведет к слабости и скорой смерти, они осознают, насколько глупы они были. Тогда и кончится время Коллинза.

— Но он уже многое изменил, — возразил Магнус. — Люди слушают его и делают то, что он говорит. Тебя разве не волнует, что он богохульствующий еретик?

Великий епископ посмотрел ему в глаза.

— Он не первый такой на моем веку, Рори.

Магнус опустился на стул. Но сделал это, казалось, от усталости, а не потому, что успокоился.

— Но он издевается над «Велфэр».

— Мы это переживем. А когда его звезда закатится, мы обязательно этим воспользуемся к собственной выгоде.

Магнус сник и даже сгорбился. Он достал новую сигару и прикурил от той, что уже дотлевала. Выкуренную сигару он метнул в огонь, но промахнулся. Вздохнув, Великий епископ поднялся и затоптал окурок.

— Я хочу, чтобы твои проповедники помогли моим людям найти его.

— А почему я должен давать такое указание?

— Я один не справлюсь, Епископ. Я с ним встречался. Я… мы дошли до рукопашной.