Мясо

Олег будто бы вскрыл ларчик со своими воспоминаниями: хрупкими и такими простыми. Да, у него не было чёрного БМВ, который он хотел всю жизнь, да и море он видел только по телевизору. Но разве счастье должно быть обязательно дорогим или далёким? Олегу казалось, что нет. В этот миг Олегу казалось, что те крупинки счастья, которые рождаются в каждой человеческой душе, — что они все одинаковые, и неважно, благодаря чему они появляются: первому смеху ребёнка или забытой в холодильнике бутылке пива, пятёрке на контрольной или закату на краю мира.

Ямы начали неприятно отбивать ягодицы, городские пейзажи сменились лесополосой — «бобик» выехал на объездную трассу.

— А куда мы едем? — вновь встревожился Олег.

— На Комбинат.

Ему вдруг стало тесно и душно в этом «стакане» — он хотел бить ногой в дверь и кричать, но вместо этого начал испуганно тараторить:

— Так ну я же вам говорил, что у меня отвод, что мне рано ещё… Дайте хоть жене напишу!

— Гражданин, успокойтесь, — скучающим тоном, не отрываясь от «Инстаграма», ответил сержант. — В поликлинике может быть база неполная. А на комбинате точно полная. Вы не волнуйтесь.

Но Олег волновался. Олег погрузился в липкую, склизкую тревогу, оттереть которую не могли даже слова сержанта. Не завыть прямо в машине Олегу помогал огонёк надежды — он единственный грел его скованную страхом душу.

«А вдруг ошиблись?» — Олег раздувал тлеющий огонёк, как мог. — «Да ну точно. Да и мент же сказал…»

— Скажите, а вы едите мясо?

Сержант отлип от телефона и чуть повернулся к Олегу.

— Конечно ем, — сказал он, обнажив желтоватые клыки.

***

При Комбинате была самая обычная поликлиника: кафель, местами битый, выкрашенные непонятной глянцевой краской стены. Олег сидел в коридоре: мимо плелись мужчины с опустившимися, отчаявшимися лицами, проходили полицейские, пробегали врачи с недовольными гримасами. Казалось, будто медики и сами не хотели здесь быть — но за грехи свои были прикованы к этому месту и не могли его покинуть, а оттого и порхали белыми халатами призраков по больничным катакомбам.

Олег очень волновался. Можно сказать, ему было страшно и очень неуютно. Но что он мог? Убежать? А толку? Всё равно заберут — придут к жене на работу, квартиру перевернут. Да и тем более денег тогда никаких не видать. Поэтому он отчаянно берёг тот огонёк надежды. У него ведь отвод. По документам. Всё честно.

В полумраке под потолком вспыхнула лампа: Олег резко вытянулся и схватился за ручку двери. В кабинете за столом сидел сухой врач в белой шапочке и что-то писал. Медик писал — Олег стоял. В какой-то момент в голове Олега начала зреть и пухнуть мысль о том, что он вошёл как-то слишком рано и мешает доктору — лампа ведь вспыхнула так быстро, может он случайно нажал, да и вообще, загоралась ли…

— Чего стоите, — гаркнул врач, не отрываясь от заполнения какой-то формы. — Паспорт.

— Так меня это… С улицы забрали.

— С улицы, — раздражённо повторил врач. — Имя полное, год рождения.

— Паши́на Олег Олегович, 1995 года рождения.

Врач начал медленно клацать старой клавиатурой, затем ударил по «энтеру»: машина тяжело запыхтела вентиляторами, но через минуту всё-таки что-то вывела на экран. Доктор нажал ещё пару кнопок — застрекотал принтер.

— Берите и проходите в процедурную, — шапочка протянула ему листок. — Следующий!

— Так мне нельзя же! — отчаянно запротестовал Олег. — У меня прививки! Врач отвод дал! Посмотрите в компьютере! У меня только документы должны проверить, отвод то есть…

— Слушайте, что вы мне голову моете?! — шапочка, наконец, подняла глаза от стола: Олег увидел узкие прямоугольные очки и огромные синяки под глазами, которые маскировали два злых глазка. — Пришли — получайте направление!

— Но анализы…

— Что анализы? Что вы упираетесь-то? Всё равно пойдёте! С анализами или без. Через полгода или сейчас — какая разница? Анализы… Непонятно ещё, какие анализы придут! Вы что, думаете, что я не чувствую, как от вас табаком пасёт? Хотите, чтобы я в графе «курение» написал? Чтобы дочь ваша, или кто там у вас, денег не получила?

«Ну без выплат как-то совсем бессмысленно», — подумал Олег. — «Да и, в конце концов, понятно же, что ошибка какая-то».

Выйдя в коридор, Олег поплёлся к процедурной, которая была в самом конце коридора — он шёл медленно, лениво, словно растягивая момент. Головой Олег уже всё понимал, однако всё ещё надеялся. На что? Этого Олег не понимал. Наверное, на то, что всё как-то разрешится само собой, без его участия.

«Не могут ведь так просто — раз, и отправить».

Страшно. Да, страшно. Но а что делать то? Если не слушаться — ещё страшнее будет. Разберутся… Ведь разберутся?

Перед процедурной было пусто. Олег толкнул дверь. Попал в белый «квадрат»: помещение, отделанное грязно-белой плиткой, посреди которого стоял железный стол, — место одновременно напоминало кабинет патологоанатома и общую душевую.

В углу сидела женщина в голубой форме и тяжёлом резиновом фартуке. Олег протянул ей бумажку.

— Раздевайтесь, ложитесь. На живот.

Олег разделся и лёг. Металлический стол был холодным — Олегу казалось, что он лежит на куске льда.