Мясо. Eating Animals

Беда случается, когда вирус у одного из видов живых существ начинает стремиться к смешиванию с вирусами других видов, так возник H1N1 (сочетает фрагменты вирусов птицы, свиньи и человека). В случае с вирусом H5N1 существует опасность, что текущее образование нового вируса, невероятно заразного для людей, может происходить и в популяции свиней, поскольку свиньи восприимчивы к таким типам вирусов, которые инфицируют птиц, и к таким, которые опасны для человека. Когда одна свинья заражается двумя различными типами вирусов одновременно, существует возможность, что вирусы обменяются генами. Свиной грипп H1N1 появился в результате именно такого процесса. Возможность генного обмена вызывает такое беспокойство, потому что может привести к возникновению вируса с вирулентностью птичьего гриппа, способного заражать любого-кто-окажется-на-пути обычной простуды.

Как новая природа вирусов изменяет течение болезни? До какой степени за это отвечает современное животноводство и птицеводство? Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны знать, откуда взялись птицы, которых мы едим, и почему условия их содержания делают больными не только самих птиц, но и нас.

Жизнь и смерть птицы

На второй ферме, которую я посетил вместе с Си, стояло двадцать сараев, каждый 45 футов в ширину и 490 футов в длину, в каждом содержится 33 000 птиц. У меня с собой не было рулетки, и я не умею держать такое количество цифр в голове. Но я привожу эти цифры с уверенностью, потому что такие параметры типичны для отрасли — хотя сейчас некоторые производители строят сараи больших размеров: 60 на 504 фута, в которых держат по 50 000 и более птиц.

Трудно вообразить 33 000 птиц в одном тесном помещении. Не нужно видеть это своими глазами, и без математики тоже можно обойтись, чтобы понять, что они набиты там довольно плотно. В своих «Нормативах по улучшению условий жизни животных» Национальный совет производителей курятины указывает допустимую плотность содержания — она равняется восьми десятым квадратного фута на птицу. Вот что считается благоденствием животного, с точки зрения головной организации, представляющей производителей курятины, и это показывает, насколько укоренились официальные идеи о благоденствии, — вот почему и не стоит доверять ярлыкам, происхождение которых сомнительно, а доверия заслуживают только надежные независимые источники.

На этом имеет смысл остановиться подробнее. Хотя действительности у многих кур жизненного пространства гораздо меньше, предположим, что каждая имеет?вои восемь десятых квадратного фута. Постарайтесь их себе вообразить. (Вряд ли вам когда-нибудь доведется увидеть воочию промышленную птицефабрику изнутри, но, если вашему воображению требуется помощь, обратитесь к Интернету, где полно их изображений). Возьмите лист бумаги для принтера и представьте себе курицу, которая провела всю свою жизнь в чем-то, напоминающем по форме футбольный мяч и умещающемся на этом листе. Вообразите 33 000 подобных прямоугольников в виде шахматной доски. (Бройлеров никогда не сажают в клетки и никогда не располагают их ярусами.) Теперь окружите это поле стенами без окон, а потолок опустите. Внутри налажена автоматизированная подача корма (смешанного с лекарствами) и воды, действуют отопительная и вентиляционная системы. Теперь вернемся к ферме.

Сначала найдите курицу, которая будет быстро расти при возможно минимальном кормлении. Мышечные и жировые ткани недавно выведенных бройлерных птиц растут значительно быстрее, чем их кости, что ведет к деформациям и болезням. От 1 до 4 процентов птиц умрет, корчась в конвульсиях от синдрома внезапной смерти, вне промышленных ферм этот синдром практически неизвестен. Ещё одна болезнь, вызванная пребыванием на промышленной ферме, происходит оттого, что излишки жидкости наполняют полости тела, вызывают асцит, или брюшную водянку, и от этого гибнет еще больше птиц (5 процентов по всему миру). Три птицы из четырех испытывают постоянную боль при малейшем движении. Три из каждых четырех ощущают невыносимую боль при ходьбе, а одна из четырех просто не способна передвигаться. Ясно, что все они, так или иначе, живут в постоянном ощущении боли.

В первую неделю цыплячьей жизни свет для ваших бройлеров горит двадцать четыре часа в сутки. Это побуждает их больше есть. Затем период освещенности слегка сокращают, давая в сутки примерно четыре часа темноты, чтобы они поспали, иначе им просто не выжить. Естественно, в таких ужасно неестественных условиях — постоянное освещение, перенаселенность, да еще груз их изуродованных тел — куры долго не выдержат. Во всяком случае, бройлеров обычно забивают на сорок второй день жизни (или все чаще на тридцать девятый), поэтому они даже не успевают приспособиться к такому существованию.