Мясорубка Фортуны

Самурай — кладоискатель нашел и воскресил Адскую Птицу при помощи алхимии. Но зачем? Не для того ли, чтобы добровольно стать ее рабом? Куда девались его заветные мечты об абсолютной свободе. И знал ли он хоть понаслышке, какая страшная участь постигла прежних любовников бессмертной ведьмы? А как же его любовь к Лизе? Неужели ее не было, и он готов принести в жертву силам зла ту, которую поклялся оберегать?

— Внимание, внимание! — возгласил Царь Горох. — На сцену приглашаются король и королева бала-маскарада. По результатам тайного голосования ими стали Семен Верховцев и Елизавета Багрянова, представшие перед нами в образе гостей с далекой планеты Пандора. Дарим аплодисменты победителям!

Семену и Лизе вручили по новогодней корзинке с бутылкой вина и конфетами.

— Зрители настояли на том, чтобы в конкурсе было и второе место. Они определили вице-короля и королеву бала. Ими стали Сатибо Яматори и его девушка Шейла. Эта пернатая красавица приехала в Волочаровск из Америки, чтобы учиться в нашем всемирно известном Институте исследования аномальных явлений.

Сатибо и Шенигла скудно улыбнулись со сцены восторженным маскам. Подаренные коробки конфет самурай взял себе.

— Благодарим вас за чудесные дары и почтение, — Шенигла говорила со странным акцентом, несведущие люди легко могли принять ее хоть за американку, хоть за итальянку.

— Так быстро мы вас не отпустим, — суетливо подскочил к ней городничий. — В Волочаровске есть добрая традиция — гость нашего города должен спеть нам песню. Выберете любую на свой вкус. Желательно не очень грустную.

— Вас огорчу малек, — Шенигла взмахнула широкими рукавами-крыльями. — Мне нынче не до буйного веселья. Но что спою, тому и будете рады.

«Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родной,
О, песня наша…»

Шенигла великолепно, безупречно исполнила арию из оперы «Князь Игорь», отображавшую дух ее родной эпохи далекого славянского язычества. Притихшие маски слушали ее затаив дыхание, не поднося бокала к губам. Одна только Юми, нарядившаяся лисичкой — соблазнительницей из японского фольклора, явно ревнуя не то публику, не то своего младшего братца к таинственной Шейле, магическую власть которой она чуяла душой, нервно топталась на месте, то и дело пощипывала плюшевые уши, теребила пушистый рыжий хвост и затыкала пальцы за пояс кимоно. Мы несколько раз переглянулись с ней, чувствуя взаимную обеспокоенность, но я не стал подходить к Юми и раскрывать ей истинную сущность загадочной гостьи. Правда о Шенигле — не способ борьбы с ней. Она кому угодно, кроме немногих особо устойчивых к магическому воздействию существ, почистит память и переделает воспоминания.

— Привет. Я Лиза, хозяйка мясокомбината и непосредственная начальница Сатибо, — моя «гражданская супруга» радушно встретила ведьму, спустившуюся со сцены под крики «Браво!» и гул аплодисментов. — Хорошо, что вы так чисто говорите по-русски. Вы, наверное, слышали обо мне?

— Знали бы вы, как долго я ждала нашей встречи, — Шенигла властно заглянула в ее глаза.

— Испрашиваю вашего благоволения, мадемуазель инопланетянка, — я бесцеремонно втиснулся между Шениглой и Лизой. — Позволите мне потанцевать с Павлиньей Дамой?

— Не вопрос, — Лиза удивленно всплеснула руками.

Я увел Шениглу подальше от своей девушки, стараясь уберечь Лизу от пагубного влияния злой ведьмы.

— Хорош ты стал, Игнатьич. Любо поглядеть, — щуря изумрудные мерцающие глаза, мурлыкала Шенигла, танцуя со мной придуманный городским ди-джеем коктейль из вальса и сальсы. — Сочный, спелый, как вишневая мякоть, — она царапнула длинными ногтями мои круглые щеки и второй подбородок. — А внутри все та же косточка сидит, о коею не одна девица зубы поломала… Ах, не испытала душа твоя перемен. Сам не знаешь, что тебе от жизни надо, и кто тебе нужен… Я ведь я тогда… давным-давно, тебя любила, — на краткий миг я увидел перед собой не древнее зло, а страдающую от одиночества женщину.

Прошлое повторялось. Мне казалось, я танцую с Шениглой на маскараде, устроенном городничим Анисимом Пыжиковым, снова длится та ночь, когда я не согласился уехать с Полиной из города.

— Память не дает тебе покоя, — точно подметила ведьма. — Ты смекаешь, что ежели бы послушался меня, тебе не пришлось бы убивать охотницу.

— Ты не видишь моих мыслей. Потому и не знаешь, что я ни о чем не жалею.

— Что ж. Береги свой Кровавый Алмаз. Да смотри в оба, самоцвет больно шустрый. Закатится за половицу — вовек не найдешь, — голос Шениглы стал сбиваться на птичье кудахтанье.

— Не приближайся к Лизе, — я обнажил клыки.

— Лизаветушка мне как дочка. Уж я выкрою время с ней встретиться и потолковать по душам, и тебя не спрошу. Ну, бывай, Игнатьич, — Шенигла покружилась, чуть отведя от тела опущенные руки, и, плавно обойдя в земном «полете» череду парочек, остановилась как будто случайно рядом с Лизой.