Мясорубка Фортуны

— Дружный коллектив газеты
С Новым Годом вас поздравит,
Наши теплые приветы
Почтальоны в дом доставят.

Вы найдете на страницах

Радости, добра букет
И приветливые лица —
Улыбнитесь им в ответ.

Все равны пред Новым Годом —

Депутат и водовоз.
Правит в эту ночь народом
Старый добрый Дед Мороз.

Щедро он одарит счастьем,

Мешок денег принесет.
Он прогонит прочь ненастье,
Запорошит гололед.

Движутся к вершине стрелки,

Грянул праздничный салют.
Перепуганные белки
В парке по ветвям снуют.

Люди хлопают шампанским.

В небе ангелы порхают.
С Новым Годом, с Новым Счастьем
От души вас поздравляют!

— Признавайся, Тиша. Ты подкинул Юре идею сделать винтажную поздравлялку? — насела на меня Лиза.

— Юра сам все придумал, без моих подсказок.

— Но глядя на тебя. Ты теперь его друг и кумир.

— Не стану отрицать.

«Друзья… Извечная помеха для свободы».

— Смотрите, какую посылку мне прислал Валерик, — по первому снегу к нам спешила утеплившаяся Юми, в черно-белой пуховой куртке — «панде» с надвинутым на глаза капюшоном и меховых сапожках.

В руках она несла пахнущую дичью коробку.

Из коробки высунулся пушистый зверек — рыжий щенок миниатюрной японской лайки шиба-ину.

— Смотри, — Юми раскрыла новогоднюю открытку городничего. — Валерик написал: «Поздравляю тебя с Новым Годом! Эта маленькая беспокойная злючка очень похожа на тебя, Юм-Юм. Думаю, вы с ней поладите. Ее зовут Чита (в честь обезьянки, а не столицы Забайкальского края). Она та еще мартышка. С ней ты точно не заскучаешь на каникулах, пока я буду компенсировать многолетние неустойки ватаге родственников жены».

— Милашка, — Лиза хотела погладить собачку.

— Осторожно, укусит, — предупредила Юми. — Кстати, хочу поблагодарить тебя, Лизунчик. Ты помогла мне привыкнуть ко всякому зверью в доме, и теперь я точно никуда не дену Валеркин подарок. А значит, моему сладкому мэрчику будет не на что обижаться. Чита — правда мартышка. Два раза выбиралась из коробки, пока ее везли, и порвала брючину курьеру. Пойду ее дрессировать.

Пока Юми несла коробку к дому Яматори, щенок снова выскочил и помчался по белому пушистому снежку. Пришлось мне поучаствовать в поимке неугомонной собачки. Мои великие размышления о судьбах вампирского народа и о моей персональной судьбине вновь рассыпались — на этот раз словно рыхлый снег, вылетавший из-под мохнатых лап щенка.

К одиннадцати утра тридцать первого декабря в городском парке укатали гладкие дорожки, наметили лыжную трассу, соорудили ледяные горки. Снег помаленьку шел, припорашивая следы.

По главной дороге возила сани тройка белоснежных коней. Студенты и школьники отправились наперегонки на лыжах, а вот начало традиционных соревнований оборотней все откладывалось. Мало набралось участников. Оборотни боялись, что вновь случится опасное происшествие, и не торопились брать на себя ответственность за жизни малюток в санках. Родители малышей тоже не спешили доверять своих чад лохматым добровольцам.

— Подходим! Ну смелее! — зазывал румяный городничий в пестрой яркой куртке, явившийся на новогодние мероприятие без очков, в контактных линзах. — Спешите порадовать детей! Участвуйте в уникальном аттракционе!

— Привет, Машенька, — проскочившая между зрительских ног Альбина подбежала к саням, где сидела младшая сестренка Юрия Шмыгина. — Ты хорошо пристегнута? Не свалишься?

— Я ее надежно пристегнул, — сказал Юрий, не забывая фотографировать девочку.

Заметив меня, он широко улыбнулся и сделал пару наших с Лизой снимков.

— Так, братья и сестры по шкуре! Не трусим! Спешим порадовать детей! — прокричала белая волчица, встав на задние лапы.

— Мур-р, мур-р, — к ней подбежала пантера Жанна в красном теплом комбинезоне и шапке Деда Мороза. — Не знаю, подойдет ли мне шлейка для ездовой собаки, но я попробую. Кто хочет прокатиться со мной?

— Я! Я! — закричали дети с закорок своих пап.

Жанна выбрала самого бойкого карапуза. Родители усадили его в санки, а молодой сотрудник спорткомитета надел на пантеру собачью упряжь.

— Не беги прыжками, — предостерег он. — Старайся идти плавной рысью в ногу с волками и собаками.

— Я тоже сегодня кого-нибудь прокачу, — вызвался Аркадий, долго стоявший в человеческом облике среди зрителей и смотревший с грустинкой на сына и его теперь уже бывшую девушку. — Есть где раздеться?

— Раздевалка там, за соснами, — указал сотрудник спорткомитета.