Мятая фольга 2 (СИ)

— Ещё и ее притащил… Браво, братишка! Отец в курсе, что ты бороздишь пространство, сидя за рулем его Peugeot? Думаю, он будет не в восторге.

— Ну ты же не настолько смел, чтобы сообщить ему об этом, — Максим огляделся и остановил свой взгляд на мне. — Женя разыскивает своего брата. Не подскажешь, где он может быть?

Я всё ещё молчу, гадая стоит ли мне о что-то опереться чтобы выстоять в данной, неприветливой атмосфере.

— С каких это пор, ее проблемы стали твоими? Прямо не узнаю тебя, очаровываешь.

Влад опустил голову и переместился, шагнув внутрь гаража. Уставился на меня призывно. Жду выпада в свой адрес.

— Не комильфо это, девочка, выходить из игры, не предупредив остальных игроков. Стоило быть вежливой, я так много для тебя сделал.

"Я тебе не девочка, и ты ничего не сделал для меня"

— Хватит, я устала от этого театра! Оставь меня в покое! Представь, что меня здесь нет, я просто ищу брата, — сжимаю ладони в кулачки.

Влад поравнялся с Максом и растянул губы в как-то двоякой, неприятной улыбке. Сейчас оба смотрели на меня, и я поймала себя на мысли, что они все таки похожи… как две части чего то мистического, связанного тонкими, едва видимыми нитями.

— Не за того рвешь крылья, мотылек..

И вдруг происходит то, что поражает меня, ударив в самое больное место.

Влад тянет руку к Максу, и не дав тому опомниться, проворно дергает на себя, схватив за рукав куртки. Чем- то наспех тычет ему в затылок. Тело парня вскидывается, сотрясая все конечности в адской пляске, потом расслабившись рушится на колени, звучно приложившись о бетонный пол и заваливается на бок.

Я ахаю, прикрыв ладонями рот. С ужасом озираюсь на ладонь Влада, в которой потрескивает вспышкам разрядов, ручной электрошокер.

— Зачем? — На выдохе, приглушенным стоном, вырывается из меня, в ужасе, который сдавило горло, — он же просто… " Просто хотел помочь.."

— Никогда не понимал на чём базируются людские симпатии. Он должен был выбрать меня. Но раз я этого не заслужил, пусть полежит и подумает.

Я не могу видеть, как Макс корчится на полу, трет лбом холодный бетон, пытаясь упереться хоть чем- то, поскольку мышцы не слушаются, разум разобщен. Ему не побороть слабость тела, вязкость резко окоченевших мышц и ступор нервных окончаний.

Я не могу видеть, потому что не свожу ошеломленного взгляда с фигуры, что наступает на меня в явном намерении уничтожить. Этот красноречивый оскал на его губах, заставляет не плавать в сомнениях. Я в его ближайших планах. В самом деле, разве не этот тип собирался меня убить в недавнем прошлом? Собирался накачать наркотиком, в смертельной дозе. Что ему помешает сделать это теперь? Только эта мысль заставляет меня опомниться, трезво взглянуть на ситуацию и отступить, судорожно таращась на спасительный проем за его спиной, но. с моей ногой. это заведомо проигрышный вариант, не успею опередить-догонит, а возможно даже не станет возиться, — окоченею где-нибудь в поле, если не додумается пустить по моему следу своих псов. И я решаюсь на другой, в такой же мере бесперспективный план, но более щадящий. Разворачиваюсь к нему спиной и в три шага достигаю дверцы ведущей из гаража в дом.

Нервы сотрясаются в недрах моих мышц, когда дверное полотно поддается под моим весом.

— Вернись, Джей! Взгляни своему предательству в лицо! — Несется мне вслед.

Я спешу не разбирая пути, насколько позволяет ушибленное колено. Тяжело дышу, почти всхлипываю. Вновь в западне. Столовая, гостиная, все до боли знакомо, но кажется нереальным. Темно. Наугад вспоминаю расположение комнат в этом доме, и повернув в коридоре на право, оказываюсь у двери в полуподвал. Я еще помню, что она закрывалась на щеколду. Врываюсь во влажное, из-за находившегося в ней бассейна, помещение и оказавшись в бескрайней темноте, захлопываю за собой дверь. Не позволяю дать себе передышку, валюсь на стену, неуправляемыми от напряжения пальцами тормошу карманы своей куртки в поисках телефона и утопаю в судорожном горячем киселе паники.

Мой сотовый! Мой сотовый остался у Макса в машине!

Обессиленно сползаю, утопив лицо в шарфе. Больше нет сил бороться.

Таращусь в темноту. Тишина давит, вызывая кантузию, ведь подвал расположен в той части дома, которая выходит на задний двор, даже лай псов доносится далеким эхом. Здесь есть два узких окна у самого потолка, я едва различаю их очертания. С тревогой думаю о Максе. Зачем я втянула его во все это? Зачем втянула брата? Что мне стоило и дальше блефовать и молча вести надоевшую игру?

Закусываю губу, с трудом перенося боль в колене. И это состояние, которое от перенапряжения и постоянных встрясок, давит чудовищной тяжестью на мозг. В дверь никто не рвется, но и хлипкий засов никого не остановит, и я просто жду своего последнего часа в безмолвной молитве. Та еще пытка.

***

— Мне все равно, что ты хочешь сказать, братик. Мне не интересны метания твоей зыбкой души.