Мятая фольга 2

— При чем здесь это? Мы вроде все обсудили. Могли бы хорошо провести время вдвоем, ..запустить пару фейерверков, пострелять из воздушки на заднем дворе.

— Не боишься? Одно неверное слово и я пристрелю тебя, с меня станется!—Зло отвечаю я, не понимая, о каком веселье на фоне всего услышанного, он говорит.

— Не пристрелишь, максимум покалечишь, если очень меткая.

Мне кажется, мы оба сошли с ума. Все вокруг сошли с ума. Если он пытается навязать мне невнятную дружбу.. Ох, да! Я и забыла-план Влада. Как не печально, а придется продолжить чудные взаимоотношения.

Чувствую внезапно накатившую усталость.

— Дело не в этом, я не могу обещать. До завтра еще столько всего может произойти.

Макс сглотнул.

—То, что ты сказала..о своем брате..

— Уже поздно. — Перебиваю я. — Мне пора.

Склоняюсь над экраном сотового, стараясь не замечать заинтересованно-прожигающего взгляда. В этот самый миг, нас, сидящих в салоне, освещает свет фар подъезжающей машины. Я щурюсь, всматриваясь сквозь лобовое стекло. Машина тормозит, резко свернув в нашу сторону и застыв напротив.

И я тут же активизируюсь в предчувствии неизбежной катастрофы.

— Это Никита,— роняю я. Выскальзываю из салона, ступив на снег, и замираю в нерешительности.

Слышу хлопки дверок автомашин. Высыпавшиеся на мороз, как горошины из дырявой коробочки, мы трое замерли в странном треугольнике. Окинув взглядом Вронского, я кривлюсь, так и не привыкнув, к виду обнаженного торса на морозе.

" Вот и все",-хочется шепнуть мне в ответ на тревожный взгляд Макса, но не успеваю. Ноги уже несут меня в том направление, где застыла фигура брата. Я всегда выбираю его.

Прячу лицо в шарф, скрывая тревожное ликование. Он все таки вернулся. Вернулся за мной. А это, уже начало новой истории.

Макс кривит губы, не отрывая взгляда от машины, которая увозит Снежную. Боль возвращается, мороз пробирается под кожу. Он отворачивается, когда ярко красный свет габариток скрывается за поворотом. Глубоко вдыхает морозного, обжигающего легкие воздуха, и от ощущения какой-то смертельной потери, со всей силы бьет кулаком по капоту. Удар отдается адской болью в травмированном плече и он со стоном валится в снег.

29.

Через пару минут, свыкнувшись с напряжением, что скрутило мои внутренности, я наконец понимаю, что сижу рядом с ним.

Величественно, в спокойной задумчивости, мимо проносятся деревья, голыми ветвями царапающие, низко висящее темное небо. Выдыхаю и медленно отвожу взгляд от дороги, что снегом искрится в свете уличных фонарей, расстилаясь перед нами. Скольжу взглядом по его пальцам сжимающим руль, по плечу и наконец по профилю лица, которое в свете уличных фонарей, мелькающих по периферии, кажется через чур спокойным. Замечаю так же царапины на подбородке и кровоподтек на скуле. Ну да.. все таки он.

Мы молчим, молчим так, словно нам нечего сказать друг другу .

— Как ты узнал? —Прерываю затянувшееся молчание первой.

— Узнал? Что именно?—Не повернув лица, переспросил он.

— Что я буду именно здесь.

Его губы растягиваются в непонятной улыбке и взгляд падает на левую руку. Только теперь я замечаю, что запястье и ладонь его, основательно перебинтованы. Должно быть, сейчас ему очень больно.

— Погадал на кофейной гуще.— Эпически отвечает он.

Шутка не в его стиле, и я вдруг ощущаю, что он просто не знает, как поставить наш диалог. Неужели он смущен, так же как и я?

— У тебя ведь все хорошо?—Вновь задаю вопрос, склонив голову и не сводя с Никиты взгляда, в надежде вытянуть из него хоть крупицы информации, чтобы понять его настрой. Это так важно знать каким он приехал за мной и что последует после. Ведь я еще не забыла силу его ярости и взрывоопасного поведения. А по выражению его лица так трудно что- либо разобрать. Он почти всегда хладнокровен, а сейчас еще и странно умиротворен..

—Ты так думаешь?—Кривит губы, следя за дорогой,—да, у меня все хорошо.

Эти короткие фразы-ответы окунают меня в еще большую растерянность. Я начинаю искать в его словах смысл. Хотя понимаю, вряд ли его обнаружу. Вспомнилось, как он ушел, заставив меня томиться в тоске. Но он, наконец рядом, и я прощаю ему все.

—Ты разбила мою любимую кружку,— неожиданно, оторвав взгляд от дороги, говорит брат, опустив подбородок и окинув меня уверенным взглядом.

Я вздрагиваю от силы его голоса и сжав пальцами конец шарфа, тяну его вниз, не замечая, что тем самым затягиваю на шее петлю. Он ждал меня дома, он видел во что я превратила нашу обитель.

"Так же, как ты разбил меня."

— Новый год — время новых подарков. —Выдыхаю я, не понимая, как избавиться от гнетущего нетерпения. Что-то неприятное тревожит меня. Словно, я боюсь задеть внутри себя те струны, которые фальшиво прозвучат и несомненно приведут к новой ссоре.

Никита утвердительно махнул головой.

— Не нужно подарков. Подарков мне хватило.— Он оторвал ладонь от руля и задумчиво провел по нижней губе, сведя брови к переносице. Словно испытал, что-то нехорошее.

— Знаю, я повел себя некорректно, неудивительно,что пострадала моя вещь.

"Я не вещь." Господи! Что за бредовые сравнения?

— Но.. на тебя это так непохоже...бить посуду.