Мятая фольга (СИ)

— Что?— Как -то удивленно выгнув бровь, спросил он. И я вдруг, вспомнив то его состояние накануне, напряглась.

— Сырость и плесень на стенах..,— нашлась я.

Криво, измученно улыбнувшись, он встал.

— Ты права, я постараюсь в ближайшее время решить этот вопрос. А теперь иди собирайся, иначе мы окажемся на западном слишком поздно, бабушка ляжет спать.

Ответ получен, а я все еще не понимала как на это реагировать. Взволновал ли его вопрос на счет гаража? Напряженно проследила, как Никита расстегнул пуговицу на майке поло и стащил ее через голову. Лицо его оставалось задумчивым, но спокойным. Никаких нервных подергиваний губами. Никаких резких движений. В моей голове выстраивались комбинации логических структурных цепочек и я не заметила, что пристально наблюдаю за ним, не увидев при этом, что большие пальцы рук брат уже просунул за резинку своих домашних свободных спортивных брюк.

— Может ты выйдешь, в конце- концов?! — Взорвался он, резко изменившись в лице, сверля меня холодным взглядом, словно я только что совершила непростительную ошибку. "Ох, черт!" Я словно очнулась.

— Да, — зажмурилась, поднеся ладонь к лицу,— я просто задумалась.

Смущенной покинула комнату.

Остановилась в прихожей у пенала. На его боковине в проеме стены были привинчены 4 хромовых крючка для ключей. На самом последнем из них всегда висела связка отцовских: от квартиры, работы. Гаражный - круглый в сечении, продолговатый, с серой вставкой у основания, на самом деле был заметным. Я хорошо помнила его, но сейчас на крючке не обнаружила.

"Кое-что скрывает"...

Что- то вскипело внутри меня, тревогой прокатившись по телу и я, не отдавая отчета своему поступку, рванула обратно в комнату к Никите.

— Где? Этот. Ключ. Его там нет! — Я, похоже, была не в себе. Брат вскинул голову и уставился на меня так, словно я назвала его матерным словом. Именно таким взглядом он смотрел на меня в те моменты, когда я отпрашивалась погулять допоздна с друзьями или просилась на вечеринку. За этим взглядом всегда следовал отказ. И я поспешно добавила. — И не надо врать! Потому что я все знаю!

Но следующая его реакция, меня удивила. Он вдруг изменился в лице, расслабился, словно потерял интерес к данному аттракциону.

— Какой ключ? Что ты знаешь?—Это было сказано тем тоном, которым обычно пользуются, что бы невнятно отказать надоевшему ребенку, требующему игрушку или мороженое.

Но я не считала себя ребенком и меня это неожиданно разозлило.

— Просто скажи где ключ!

С некоторой заминкой, Никита подошел очень близко и навис надо мной. Я уперлась взглядом в его грудь, боясь поднять голову и встретиться с тем взглядом, который даст понять, что он зол. В любую минуту он может сорваться и совершить то, о чем позже будет жалеть. Так уж устроен мой брат.

— Ты спрашиваешь про ключ от гаража?—Тихо спросил он.

— Да, — выдыхаю я, чувствуя, как от волнения "горят" мои уши. Я понимаю, что запуталась, провалилась в бездну противоречий.

— Он на моей связке, в сумке. Если он тебе зачем-то понадобился, просто возьми,— сказано это было нежно, словно хотел успокоить.

Что? Разве он сейчас не должен был мне соврать, сказать, что потерял его? Или может быть ударить? Или засунуть головой в духовку? Что. Я. Творю?!

Мне показалось, что он порывался обнять меня или поднять руку и погладить по голове, но не сделал этого. И хорошо, потому что любой из этих жестов сделал бы меня жалкой. Жалкой, доверчивой. Как я могла поверить тому фрику?

— Как давно ты не принимала свои лекарства?—Вдруг спросил он, и я отшатнулась.—Последнее время ты ведешь себя странно. Может стоит возобновить их прием? Тогда они помогли.

Лучше бы он этого не говорил. Одно из самых страшных состояний человека, случается, в тот миг, когда близкие намекают ему о проблемах с его же здоровьем. Психического, либо неизлечимого. В первом случае тонешь в пучине безысходности, потому что не докажешь обратного даже самому себе, во втором - не веришь и умираешь одновременно, потому что доказывать поздно.

— Со мной все в порядке,— отнекиваюсь я, понимая, что мое состояние ущербно. С этим не справиться. Брат молчит, и я понимаю, что он не согласен с моим мнением. Проблема с гаражом улетает на дальний план.

Мы все таки садимся в машину и едем. Моя голова пуста. Я молчу, отвернувшись к боковому стеклу и безразлично скольжу взглядом по силуэтам незнакомых людей и домов. Наконец, натыкаюсь на свое отражение в стекле и прихожу к мысли, что вид у меня депрессивный. Неожиданно пугаюсь этого, потому что не хочу больше возвращаться в ту боль, в то черное время, которое я уже однажды пережила.

Сажусь ровно и бросаю короткий взгляд в сторону Никиты. Он напряжен и кажется озадачен. Мне хочется коснуться его сильной теплой руки, которая лежит на рукоятке коробки передач, что бы успокоить или успокоиться самой, но тут же гоню от себя эту мысль. Так, я покажусь еще более больной. Но ведь я не больна! Хорошо, Женька, пора все исправлять.

— Никит, — позвала я. Он склонил голову в мою сторону, следя за дорогой. — Прости меня за то...