Мятеж

Надо сказать что поведение древних праотцев поначалу вызывало у меня чувство недоумения и противоречия. Некоторые их поступки были не только далеки от общепринятого сейчас понимания святости, но даже и элементарно порядочными назвать их было нельзя. Перечислю такие факты: коварное умерщвление сынами Иакова жителей целого города за поруганную честь их сестры Дины, продажа по зависти ими же своего родного брата Иосифа в рабство измаильтянам, многочисленные случаи блуда и кровесмешения: Иуды с невесткой Фамарью, из рода которых и вышел наш Спаситель Иисус Христос, Праведного Лота со своими дочерями; поразительные случаи трусости Авраама и его сына Исаака, когда они отказывались от своих жён из боязни что их могут убить за них. Всё это не укладывалось в мою голову простого русского человека, готового скорее провалиться сквозь землю или даже умереть, чем допустить такие дела. И я много размышлял прежде чем осознал глубину библейского повествования. Древние праотцы были обыкновенными как и мы грешными людьми со свойственными человеку слабостями. Отличие их от других людей заключалось лишь в том, что они знали и поклонялись истинному невидимому Богу.

У воспитанных в атеизме современных людей православная вера сейчас ложно ассоциируется с чистоплюйским, оторванным от реальной жизни лицемерным поведением нынешнего клира. Но дело в том, что подобные священники скорее духовные дети евангельских фарисеев, чем друзья святых. Они сами находятся в духовной прелести и в эту прелесть завлекают неустоявшиеся души. Бог же как в Ветхом Завете обитал среди обыкновенных подверженных греху людей, так и в Новом пришёл спасти грешников. Именно из-за одевания на себя личины праведности фарисеи были отвержены Господом и стали недостойными и неспособными к делам спасения. Буквальное, а недуховное понимание ими заповедей в результате сделало их богоубийцами.

Например, Бог дал заповедь не убий. Не убий что, тело или душу? Ведь в том же законе указывается кого без пощады надо предавать смерти, а именно: колдунов, ворожей, вызывателей духов, людей сознательно отвращающих народ от Господа, извращенцев и прочую сатанинскую мразь. Не потому ли что сейчас с молчаливого согласия священства вся эта нечисть действует открыто наше общество и находимся в таком плачевном духовном состоянии. И не нужна ли здесь очистительная кровь, заповеданная Богом? Ведь человек знающий о творящихся мерзостях и не принявший мер к их устранению вплоть до убийства злодея, становиться таким же соучастником преступления. Всё это написано в законе Ветхого Завета и Господь своим пришествием не отменил его. Милость Христа к блуднице, приведённой к нему фарисеями в данном случае в расчёт браться не может, так как фарисеи это сделали в лукавой попытке искусить самого Христа. Господь поступил мудро, — не оправдав греха, Он помиловал блудницу с целью нейтрализации более тонкого зла фарисеев. А вовсе не потому, что Богу свойственно некое чувство гуманизма. Гуманизм и милость имеют противоположную природу и служат разным целям, — первый для оправдания греха, второй для искоренения. Если бы фарисеи поступили прямодушно и согласно заповеди предали блудницу смерти, а после пришли бы и сообщили о своём поступке Господу, то в Его глазах они бы избегли греха, а душа блудницы получила бы шанс на оправдание в час Страшного Суда.

Это же относится и ко многим другим заповедям. Например, на слова в законе о почитании отца и матери есть изречение Господа о том, что если кто-то любит родных и близких больше Его, тот не любит Его. Во всём нужен здравый смысл, а не буквенное исполнение заповедей. Важны как сами поступки, совершаемые человеком, так и их мотивы. Если они даже хотя с виду кажутся окружающим плохими, но сделаны по воле Бога и направлены на возвеличивание Его имени, то такой человек всегда будет Им оправдан и не оставлен без помощи. В противном случае Бог не допустил бы ему сделать данное дело.

Кроме этого важна и сама личность человека, — только тех кого Он полюбил и предизбрал, кому дал дары и таланты к свершению особых деяний, о тех Он проявляет особое попечение.

Как пишет Апостол Павел всё это должно служить нам в назидание и воспитание.

В то же самое время я впервые пробовал молиться, сначала своими словами потом выучил «Отче наш». Вставая перед иконою, я не знал чего говорить и поэтому неуверенно просил о житейских мелочах. После произнесённых слов прислушивался, не раздастся ли гром или не свершится какое иное чудо. Но всё оставалось без изменений. Я начинал сомневаться, — не есть ли моя молитва пустое сотрясение воздуха языком. Сейчас-то я знаю, что Бог меня слышал, терпеливо ожидая моего обращения, но в то время мною обладали противоречивые чувства. Чтобы осознать действенность молитвы необходимо время и внимательное исследование внутренних сторон своей жизни.

Поститься я начал с голодания под влиянием чтения книги небезызвестного автора Поля Брэга, которую мне привёз почитать родной дядька Анатолий Ефимович.