Мятеж

Дорогой к мельнице женщина рассыпалась в благодарностях под тихие всхлипывания мальчика. Ребенок притих, когда Мелисса дала ему сплетенного из цветов человечка. Оника срывала пучки травы, стирая ними липкую кровь крысопсов с лезвия.

Фьорд шел позади, изредка оглядываясь, не кинулись ли с вилами в руках по их следу пришедшие в себя селяне. Ветер перебирал волосы Оники и взгляд, которым за ней следил маг огня, смягчался с каждым шагом.

Завидевший гостей из окна, приземистый мужчина с редкой бородкой вышел на крыльцо, теребя короткими толстыми пальцами полотенце. На его лбу краснел шрам печати Проклятого.

— Сула, родная, что с вами стряслось? — мельник сбежал по ступенькам, и женщина расплакалась в его объятиях. Ее сын, несмотря на влажные глаза, улыбался очередной игрушке, подаренной Мелиссой, — птице с распростертыми крыльями из толстых травяных стеблей.

* * *

Поблагодарив хозяина дома за сытный ужин, Оника первой вышла под вечернее небо. С небольшой возвышенности совсем рядом с мельницей долина, с завитками дыма из труб селян, была видна как на ладони.

Когда по долине поползли длинные закатные тени, Оника, сидящая на пригорке, начала насвистывать мелодию, знакомую ей с детства. Она помнила этот мотив от деда, каждый раз напевавшего его, когда Оника с криком просыпалась от ночных кошмаров.

Ветер подхватывал ее свист и уносил далеко на юг, где Сайл Фьюриен, держась за края колодца, стоял, прикрыв глаза и слушая, о чем шепчет ветер. Это была ее весточка — послание о том, что с ней все хорошо, доступное пониманию лишь одного человека.

Оника размышляла о своем поступке. Его как никакой другой можно было назвать опрометчивым, проявлением крайней неосторожности. Но тогда у нее не было времени на размышление. Что-то глубокое внутри толкнуло ее вступиться за ребенка, пусть это и могло обернуться неприятностями.

Размышления Оники прервал подошедший Фьорд. Юноша сел рядом на траву и посмотрел на виднеющуюся вдали трещину в скале, где смыкались крутые бока долины, — начало долгого каньона, через который лежал их путь.

— Я должен попросить прощения. За все свои нападки и неприязнь. Я охотился за фантомным врагом и не раз был груб с тобой, — Фьорд посмотрел на Онику, но та молча слушала, изучая сизые разводы на небе. — То, что ты сделала для этого мальчика, — это открыло мне глаза. Ты встала на защиту мага, которого даже никогда раньше не видела, ничего не значащего для тебя человека. Почему?

— Я защищала от бешеной стаи ребенка. Маг он или нет — не так уж и важно. В деревне, где я выросла, никогда не жили маги, да и не были проездом. До тебя с Мелиссой. Я слышала о них, их месте в мире и почему они оказались там, где оказались. Но никогда не видела проявлений этого в жизни. И если люди, которые еще вчера улыбались человеку, сегодня ополчились против него лишь потому, что он открыл в себе способность укрощать стихию, немудрено, что те, у кого хватает смелости, становятся отступниками. Странно, что их так мало. Не удивлюсь, если этот парнишка подрастет и спустя годы вернется отомстить своим обидчикам.

— Это вряд ли. Если он и правда задумает такое, до него доберутся церковники. Или же Орден Смиренных, — Фьорд поморщился от неприятных воспоминаний. Оника заинтересовалась, заметив реакцию Фьорда.

— Ты видел кого-то из Ордена? Я много читала о них, но, как и с магами, — не довелось даже мельком глянуть.

— Да, было как-то, — Фьорд прикоснулся к шраму на плече, скрытому под одеждой. — Даже пару раз. Мне чудом удалось сбежать. Если б не Мелисса, боюсь, они б меня таки поймали. Этот их Командор — скользкий тип.

— Ты встречал Сапфировую Маску? — Оника оживилась. В книгах последних авторов иногда упоминали главу Ордена Смиренных, но кроме его роли в Ордене и прозвища девушке не удалось ничего отыскать. Попытки расспросить о нем ветер не принесли результатов: Онике не удалось найти никого, кто бы знал, откуда пришел этот маг и кем он был ранее. Быть может, это даже не один человек. — Я слышала о нем, но практически ничего не знаю.

— Тебе повезло. Эта его маска из зеленого сапфира и невозмутимая уверенность в собственной правоте…, — Фьорд скривился. — Извини, это не самые приятные воспоминания.

— Как скажешь. Так теперь, когда ты перестал считать меня воплощением зла, ответишь, что вам нужно в Этварке? — Оника поняла, что ее заступничество за ребенка-мага затянуло Фьорда с его прямолинейностью в вязкую паутину доверия.

— Мы ищем одного человека, — Фьорд заговорил не сразу. — Я хочу прекратить тиранию Всевидящей Матери. Маги не должны быть изгоями общества. Но что я могу сам? Человек, которого мы ищем, должен помочь.

— Что ж, когда ты решишь, что доверяешь мне достаточно, скажи мне имя этого загадочного человека и, быть может, я смогу помочь с поисками.