Мятеж

Нехотя Фьорд обвел взглядом улицу и заметил одного мужчину с гербом Церкви на наплече, подпирающего стену дома и следящего за девушкой с компотом. Еще один такой же через пару секунд скрылся из виду, свернув в проулок.

— А вот и «Закрома», — Оника остановилась перед толстым и сытым зданием с круглыми окнами и покатой крышей. Изнутри доносился говор горожан пришедших отметить скорый конец дня.

Троица вошла в хорошо освещенное помещение, убранство которого было скромным, но уютным. На сиденьях лежали протертые коврики, на стене сразу напротив входа висел собор. Художник не пожалел краски на витражи и белизну стен.

— Приветствую усталых путников «В закромах»! Я знаю каждого своего посетителя, но вы, непременно, прекраснейшая чужестранка, будете лучшей из всех! А ваши спутники: гордый юноша в расцвете молодости и благоухающий цветок, только начавший раскрывать миру свою красоту! — тучный мужичок с вплетенным в бороду синими лентами и размашистыми бровями стоял за стойкой, выглядывая из-за толстой учетной книги. В его руке сверкало рыжее перо, коим он рассекал воздух.

— Буду рада, если вас не огорчит размер моего кошелька, — Оника, широко улыбнувшись, подошла ближе. Хозяин двора наметанным глазом определил, что девушка из богатой семьи, и не дал смятению при виде ее невзрачных спутников, взять над собой вверх. — У вас найдется свободная комната?

— Четыре крылатых за ночь, и комната ваша, — мужичок посмотрел на Онику из-под маленьких круглых очков.

— По рукам, — Оника оплатила ночлег и помахала в воздухе длинным ключом Фьорду.

— Наверх по лестнице, налево по коридору, правая крайняя дверь у окна — ваша, — хозяин елейно улыбнулся и внес запись в гроссбух.

Оника передала ключ Фьорду и уступила тому дорогу. За указанной дверью их ждала чистая комната с тумбочкой и кроватью. У стены лежали два матраса, сложенных стопкой. Единственное окно выходило на улицу, упираясь стеклами в ветви тощего деревца.

— Разве ты не собиралась заняться своими делами, как только мы доберемся до Этварка? — Фьорд следил за девушкой, разглядывающей мир за окном.

— А я и занимаюсь. Это вы ходите за мной как привязанные. Но я не против. Пока вы ищете своего человека, можете оставаться здесь. У вас все равно нет денег на другое жилье, — Оника отошла от окна, оставив на подоконнике сверток с купленными сладостями. — Советовала бы вам осмотреться и разузнать, что да как в городе. Вдруг повезет, и ваш Дэрк окажется всем известным политическим деятелем.

Спускаясь вниз, она услышала поднявшийся на улице гул. Фьорд с Мелиссой последовали следом, понимая, что их спутница чувствует себя на новом месте куда увереннее, чем они.

— Что случилось? — спросила Оника у хозяина постоялого двора, с сосредоточенным видом листающего гроссбух.

— Вы про этот гам? Настоятельница церкви сегодня держит речь. Почти каждый вечер она дает наставления горожанам. Жаль, у меня не так много свободного времени, чтобы посещать собрания. Собор стоит на главной площади. Идите за толпой и она приведет вас.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — Мелисса поймала Фьорда за рукав, когда тот вышел из дома вслед за Оникой. — Там должны быть десятки церковников.

— А мы будем вести себя тихо.

Со всех концов города стекались жители, заполняя большую круглую площадь, окруженную богатыми зданиями. Наиболее выдающимся был собор, набросивший на черепичные плечи шаль из закатных лучей. Две угловые башни возносили к небу горящее в их ладонях пламя, а открытые центральные двери готовы были проглотить весь город целиком. Перед собором стоял помост с тонкой и твердой, словно высеченной из камня фигурой. За спиной Настоятельницы, чуть поодаль, замер почетный караул. Церковники в полном облачении стояли и перед помостом, готовые в любой момент преградить путь охваченной возбуждением толпе. Сквозь ближние ряды нельзя было протиснуться, и троица замерла среди задних, только подошедших горожан. Несмотря на поселившийся на площади ропот, голос Настоятельницы, звонкий и острый, добирался даже до зевак, сидящих на лавочках под домами.

— Покорность дарует сердцам наших братьев покой и тишину. Обратите же свой взор к Всевидящей Матери и присягните ей на верность, приняв, а не отвергнув ее горячий поцелуй, и умиротворение придет в ваш дом и ваше сердце, — ровный голос лился с помоста.

В толпе горожан Фьорд замечал все больше магов с печатью Проклятых, с лицами, переполненными благодати, слушающих Настоятельницу. Злость одолевала юношу. Мелисса крепко сжимала его руку, напоминая, что нужно вести себя тихо.

— Ты куда? — Фьорд одернул Онику, когда та сдвинулась с места, чтобы подобраться ближе. Девушка только шикнула на него и, выскользнув из хватки мага, скрылась среди широкоплечих мужчин.

— Отриньте скверные мысли о благодарении Проклятого за причастие к греховному дару, но вознесите его на алтарь службы обществу, — Оника ловко проскальзывала между горожан, подходя к помосту. Она не смотрела на лица вокруг. Все ее внимание было отдано Настоятельнице.