Мятеж

— Мне послышалось, или ты что-то там бормотал о кладе, а, малец? — с другой стороны от Фьорда на стойку рухнул мужчина, лет сорока, с лицом заросшим щетиной и загаром.

— Клад? — Фьорд глотнул пива, не глядя на нежданного собеседника. — Да эту груду мусора и просто приятной находкой не назовешь. Куда уж там, — клад!

— Дураком ты был, дураком и останешься, — фыркнула Оника, облокотившись о стойку и глядя на мужчину. — Говорят, кроме сундука битком набитого монетами, там полно статуэток из драгоценных металлов с рубинами вместо глаз. Много лет назад купец, тот, что из столичной знати, ехал той дорогой в пору ливней, и его повозку снесло со скалы. Много стоящих книг он вез. Их, вероятно, давно размыло дождями, но сохранись хоть одна — церковники дали бы за нее целое состояние! Знаешь Дэрка Крайснера? Живет здесь неподалеку. Это он отыскал остатки той телеги.

— И долго вас ждать? — Мелисса застыла у входа в трактир, держа в руках завернутую в тонкую бумагу свежевыпеченную буханку хлеба.

— Уже идем! — Оника потянула Фьорда к выходу, оставляя всех невольных слушателей наедине с их алчностью.

К вечеру этого дня ветер носил от дома к дому историю о Дэрке Крайснере и невиданном богатстве, что ждет каждого, кто станет его сообщником в полном смертельных опасностей деле. Оника сидела на крыльце постоялого дома и слушала детские голоса со всех уголков города, мечтающие о новых игрушках, что им подарят отцы, как только добудут заветный клад. Хозяйки переговаривались в тени груш, обсуждая несметные богатства, что прячут пещерные пауки в своих сетях; юные девы представляли друг другу молодого красавца Дэрка, тайно мечтая поселиться с ним в доме у самого собора; мужчины в трактирах хвастались, сколько пещерных пауков им удалось за жизнь сразить мотыгой.

Оника старательно вслушивалась в голоса: им было тесно на городских улицах, они перебивали друг друга, сливаясь в одно имя — «Дэрк Крайснер». Надеясь отыскать в шуме вечернего Этварка хоть одного человека, кому было бы известно, где найти Дэрка, Оника отправилась отдыхать после полуночи.

Фьорд и Мелисса давно спали, оставив на подоконнике горящую свечу. По стенам комнаты скользили беспокойные тени, напоминая Онике о встрече с отцом. Суета минувшего дня не смогла смыть тягучие мысли: они лишь скрылись с глаз в лучах взошедшего солнца, чтобы вновь выбраться из потаенных недр души девушки, стоило только ночным теням вновь наполнить Этварк.

* * *

Следующим утром Фьорд не нашел в комнате ни одну из спутниц. Не на шутку взволнованный тем, что Оника втравит доверчивую Мелиссу в очередную авантюру, Фьорд слетел вниз по лестнице, на ходу застегивая штаны, где в главном зале и обнаружил девочку-мага, уплетающую на завтрак омлет из трех яиц, посыпанный зеленью и крошками сыра.

— А, проснулся, наконец, — Мелисса откусила от горбушки темного хлеба, — Оника просила подождать ее здесь, пока она что-то там разведает. Тебе не мешало бы поесть.

Фьорду достался такой же омлет, только уже порядком поостывший и опавший. Ел юноша без особого аппетита: несмотря на доверие, появившееся к Онике, он по-прежнему чувствовал некую напряженность. Особенное неудобство девушка стала доставлять в Этварке, где вся инициатива по неизвестным причинам оказалась в ее руках. Фьорду было легче, что хоть кто-то из их небольшой компании представляет, что делать дальше, но принять такую помощь от девушки, да и к тому же — не мага, было сложно.

Тем временем Оника сидела под деревом на перекрестке, из западни которого высвободила воздушного змея в первый свой день в Этварке, и с блуждающей улыбкой на губах слушала дыхание города, приносящее ей разбухшие сплетни о кладе Дэрка Крайснера, которые перебивали только споры о пропавшей рыбе у напрочь утратившего совесть торговца. Гул и гам города окружал девушку со всех сторон, все больше мешая сосредоточиться и отыскать хоть что-то действительно стоящее внимания. Оника привыкла к тихим стройным голосам далеких краев, что приносили ей странствующие ветры. Разбираться в беспорядочном вихре звука, мечущемся по Этварку, казалось интересным только по началу. В итоге это занятие перестало приносить Онике хоть какое-то удовольствие, заменив его навязчивой головной болью.

Приняв решение закончить на сегодня, Оника стряхнула прицепившиеся к штанам травинки, и направилась к «Закромам». Прогуливающийся улицей ветерок завернул за угол и наткнулся на девушку, уронив на нее недовольство наемника, во всю распекающего товарища за идею посетить отшельника и расспросить его, о каком таком кладе судачит весь город.

Воодушевленная, она вернулась к поджидающим ее на крыльце Мелиссе и Фьорду. Девочка, как всегда была полна веселья, Фьорд же, по своему обычаю, походил на взъерошенного сыча, у которого отобрали излюбленный сук.

Собрав свои вещи, троица отправилась по указанному Оникой пути — через главные ворота и на запад от города, к кромке леса, что остроспинным забором отгородила поля Этварка от всего остального мира.