Мятеж

— Мы в наше время такими категориями не мыслили. Мы боролись за физическое выживание расы.

— Мы тоже боремся, здесь и сейчас.

— Да-да.

Не одобряет. Ну и тьма с тобой, старый хрен.

— Думаешь, у Эй Джи есть шанс?

— Не меньше, чем у нас с тобой.

Но и не больше. Понятно.

— Ты зачем пошёл в дайверы, Дайс?

— Вообще я из спецсерии. Меня как бы и не спрашивали.

— Нельзя заставить человека делать то, что он делать не хочет. А ты хоть и «из спецсерии», но такой же человек, как я.

— Ну… да, наверное. Мне всегда нравилось быть навигатором, а навигатор саба — это не вся эта мура про «командный спорт», тут ты как правило один на один с дипом, а не тупая «консерва».

— Сам себе капитан, да?

— Вроде того. А к чему ты это?

— Ты когда в следующий раз помирать соберёшься, вспомни, что мне только что ответил. Тебе же на самом деле нравится эта игра со смертью, Дайс. И не делай впредь вид, что это не так.

Позитивное мышление, ничего не скажешь.

— Экстренное отделение рубки подготовлено.

Вот и славно.

— Коммандер, займите ложемент и закрепитесь, готовимся к попытке выхода. Экипаж готов?

— Апро, капитан.

— Квол, состояние седловины?

— Стабильное до четырёх знаков.

— Приступаем к манёвру.

Никому не нужная акустическая сирена пронеслась по пустому сабу.

— Полная премедикация.

С лёгким шипением ушли помпы. Который это раз за последние сутки, пятый? За это придётся расплачиваться — деградацией префронтальной коры, ранней деменцией, идущим вразнос обменом, провалами в памяти, внезапными судорогами и не проходящими жуткими кошмарами. Но это всё неважно. Если совсем станет туго, можно всегда сказать этому проклятому миру последнее «прощай». Пусть дальше воюют другие. Это можно сделать хоть сейчас, никто его не осудит. Но тогда за твою слабость придётся расплачиваться Эй Джи и Тайрену.

Пока химия заливала неокортекс, Дайс по привычке прислушивался к замедляющемуся сердцебиению. Тук-тук. Тук. Такой себе аутогипноз.

В действительности его пульс сейчас галопировал до 180 ударов, подстёгивая обмен, питая разогретые стимуляторами нервные волокна, не давая вскипеть плазме в синаптических щелях. Ему нужно отдавать команды с той скоростью, с какой квол будет отгружать ему исходные. На время стать волевым придатком машины, не умеющей одного — принимать за тебя решения.

Холодная отрешённость привычно выморозила Дайса до самого дна будто распираемой изнутри черепной коробки.

— Квол, принимаю контроль.

Саб послушно шевельнулся в пустоте балба.

Маневровые, ходовые, силовой каркас прочного корпуса, оголённая сейчас обтяжка внешнего, якоря, эмиттеры.

Саб готов.

— Тайрен, жди и не вмешивайся. Твоя задача — манёвр на параболической. Вытащи «Джайн Аву» из седловины, остальное на мне. Подключайся на место секунда только если почувствуешь, что я всё.

— Апро, примар.

Излучатели послушно приняли мощность, поползли вверх индикаторы напряжённости поля, квадрупольный момент уже был визуально заметен по кривизне балба — по носу и корме ребристое зеркало начало стремительно вытягиваться в веретенообразный провал, это факельная зона словно раздвигала собой замкнутую топологию де-ситтеровского пространства по оси крафта вдоль носа и кормы, постепенно выворачивая балб наизнанку.

Пузырь стремительно вытягивался в тоннель, по которому уже начала бежать в продольном направлении знакомая волна топологической ряби. Это кажущееся движение давало человеческому сознанию интуитивное чувство направления вперёд, впрочем, в действительности саб сейчас никуда не двигался, несмотря на все израсходованные эксаджоули, рябь эта была следствием несовершенства конструкции излучателей, не более того.

Сама проекция субсвета сейчас простиралась по всем направлениям вокруг них, покуда отделённая от Дайса с Тайреном местным горизонтом событий, замкнутым седловиной в двумерное кольцо, но оттого не становившимся для них более достижимым.

Формально, вся энергия, утекавшая каждую секунду в голодные пасти разрядников, тратилась сейчас лишь на то, чтобы на ничтожной площади с ребром в две планковских длины волны продавить поверхность балба на топологическую бесконечность, а после пропихнуть в получившееся игольное ушко весь их ставший таким неповоротливым саб.

— Есть максимальная на воротах.

Саб снова начал трепетать.

Да что ж такое-то.

— Поперечный флаттер[114], выплески тридцать «же» за миллисекунду и растут.

Дайс почувствовал, как у него отключился левый глаз, видимо, кровоизлияние от перегрузок. Но кортикальный[115] мост продолжал успешно сдавать данные на гемисферу.

Ничего, переживём.

Серебристое мельтешение по курсу начало стремительно темнеть и смещаться в синий спектр.

— Коммандер, готовность к манёвру.

Генераторы взвыли, резко меняя квадрупольный момент.