Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

«Мы знали, что наша XI армия, грозная своей численностью, боеспособностью… раздета и разута, что у нее нет патронов и снарядов, знали также, что она не так организована, как это было желательно. Это и заставляло товарищей посылать гонцов за гонцами в Москву. Так, были посланы тт. Киров, Лещиньский, Яковлев и др. Но не оказалось возможным получить вовремя вооружение и обмундирование. И вот, с началом зимы нашу армию начинает косить тиф… К концу декабря зарегистрировано 50 тысяч тифозных… Наша же раздетая, разутая и наполовину больная тифом армия остается без патронов и снарядов. Писалось обо всем этом в Астрахань, писалось в Москву, но что же сделать, — ни Москва, ни Астрахань не смогли своевременно прислать просимое. Не была в достаточной степени учтена деникинская опасность, которая не могла быть реальностью, пока жила и боролась наша северокавказская «партизанская» армия, но которая стала реалыюстью после разгрома последней»[332].

А теперь отношение к «вражеской» — 11-й армии и ее командующему, которое высказал генерал Деникин.

«Стотысячная армия Северо-Кавказского фронта, — писал он, — перестала существовать. Она оставила в наших руках 50000 пленных, не считая больных и раненых, 150 орудий, 350 пулеметов и огромное количество всякого военного имущества. Она усеяла своими трупами Ставропольские поля и предгорья Кавказа во имя чуждых ей идей и непонятных целей. В течение 7,5 месяцев она отвлекала на себя почти все Добровольческие силы Юга и хоть за это должна получить некоторое признание со стороны московских правителей. Но, они вбили в могилу ее осиновый кол и написали на нем бранную надпись. И мне — врагу, приходится заступиться за память погибшей армии перед историей»[333].

При жизни Иван Лукич и его военный талант не были удостоены похвалы от «высоких инстанций». Да и были эти «инстанции» далеко за линией фронта его сражающейся в окружении армии. Но этот «пробел» можно восполнить мнением его противников, которым резона зря хвалить главкома не было. Тот же командующий Вооруженными Силами Юга России генерал А.И.Деникин, будучи уже в эмиграции писал о Сорокине и его армии:

«Военный дух ее, невзирая на отсутствие непосредственного управления с центра […] был несравненно выше, чем в других Красных Армиях. […] Победнть нам ее было труднее, чем другие. Борьба с ней стоила нам огромных потерь. И не раз разгромленная, казалось, до основания, она снова возрождалась и давала решительный отпор нашим добровольцам.

И надо отдать долг полководческому таланту Сорокина. И если бы главком не был «повязан» с партийными лидерами, не вступал с ними, а они с ним в конфликты, то сорокинская армия могла бы одержать верх»[334].

В своих воспоминаниях генерал Деникин еще не раз обращался к личности И.Л. Сорокина. По поводу своего поражения под Екатеринодаром летом 1918 г., он, например, писал: