«Мятеж (Командарм). Жестокость. Испытательный срок. Последняя кража» (сборник)

- Ты, Зайцев, не обижайся. У тебя, я замечаю, есть муть в голове, но я тебя мутным полностью не считаю. Но есть просто мутные. И они все-таки пока работают. Мы их выявляем, убираем. Но есть такие, что будто бы и хорошо работают. У них есть опыт, знания, сноровка. Но не вся их сноровка нам годится...

Это удивило Егорова больше всего. Вот уж чего он никогда не ожидал и не думал, что в розыске есть мутные люди.

- Даже взяточники есть в самом розыске, - сказал Жур. - И их не всегда легко поймать за руку. Ловим, но не всегда можем поймать. И кроме того, у нас даже были случаи, когда некоторые наши работники стреляли на операциях в своих же сотрудников, в коммунистов и комсомольцев. Попробуй потом разберись, кто убил сотрудника, бандиты или еще кто...

Это удивило и Зайцева. Он спросил:

- Но неужели это так и остается неизвестным? А, может быть, они и сейчас в угрозыске, эти люди?

- Какие люди?

- Ну, которые хороших сотрудников... укоцали.

- Очень приятно, - сказал Жур. - Очень, очень приятно. Ты, я смотрю, уже научился, говоришь "укоцали". Это же бандиты так говорят. Но я думал, что комсомольцы-то уж покажут пример, как можно переплыть море и не утонуть в море, как можно убирать грязь и не завязнуть в грязи...

- А что? - не сильно смутился Зайцев. - И Воробейчик так говорит. А он работник, считается, опытный...

- Очень опытный, - подтвердил Жур. - У Воробейчика и у других вы можете многому поучиться. И обязаны учиться. Но и Воробейчика и других, я думаю, вы тоже многому можете поучить. Не худо и Воробейчику будет у вас поучиться...

Это было уж совсем непонятно Егорову. Чему же он может поучить Воробейчика? Воробейчик только смеется над ним.

А Зайцеву понравились слова Жура. Зайцев понял, что весь этот разговор происходит именно потому, что их, стажеров, скоро переведут в штат. Это, должно быть, уже решено. Иначе не стал бы Жур тратить на них время.

- Вы должны, ребята, собрать все хорошее, что в вас есть, и показать это на работе, - сказал Жур. - Показать, что вы настоящие комсомольцы, что вы работаете не просто за кусок хлеба, за зарплату, а за идею, что вы чувствуете эту идею каждый день, каждый час. И тогда к вам никакая грязь не прилипнет. Спокойной ночи, ребята...

Жур снова взялся за кольцо калитки, повернул его и оглянулся:

- А ты, Зайцев, особо подумай.

Зайцев засмеялся.

- Видишь, - сказал он Егорову, когда Жур скрылся в глубине двора, - мне ведено особо подумать. То ли Жур считает тебя умнее, считает, что ты уже все обдумал. То ли все выходит наоборот...

- Наоборот, - сказал Егоров. - Жур тебя уважает. Ты ему нравишься.

- Что я ему, барышня, нравиться? - опять засмеялся Зайцев.

19

Журу в самом деле нравился Зайцев.

Впрочем, многое нравилось и многое же не нравилось. И не всегда было легко отличить, что же нравится и что не нравится. Одна и та же черта в характере Зайцева вызывала разное отношение к нему.

Зайцев был необыкновенно подвижен, горяч и исполнителен. Против этих качеств едва ли можно возражать. Их сразу обозначили в уголовном розыске как оперативность. Но в оперативности Зайцева проступала и хищность.

И хищности этой он не скрывал. Он, казалось, не видел существенной разницы между, допустим, Афоней Соловьевым и Пашкой Ожерельевым. Оба для него были одинаковыми преступниками.

Он даже огорчился, когда узнал, что Афоню Соловьева суд приговорил не к расстрелу, как Пашку Ожерельева, а к заключению на десять лет.

- Мало. Я бы его тоже стукнул, этого малохольного Афоню. Ну что это десять лет?

- Давай, - предложил Водянков, - давай я тебя, Зайцев, запру не на десять лет, а только на трое суток вот у нас тут, в предварилке. Парашу тебе поставлю для удобства. Посиди попробуй, как это другие сидят...

Зайцев смеялся.

Может, в нем еще не перебродила, не перегорела мальчишеская страсть к шалостям, к озорству? Может, в нем самом еще борются разные начала? Может, с возрастом он станет серьезнее?

А пока ему многое кажется смешным. Особенно его рассмешила Дуня, девушка из бывшего заведения дедушки Ожерельева, пришедшая в уголовный розыск к Журу посоветоваться, как она сказала, "насчет дальнейшей жизни". Нашла куда идти советоваться. "Вот тоже дура", - определил Зайцев. И спросил:

- Надеешься получить советы, как лучше обирать клиентов?

Дуня вдруг заплакала. Так, заплаканная, она и вошла в комнату Жура, сказав:

- Этот рыжий у вас, товарищ начальничек, просто очень нахальный...

Жур сделал замечание Зайцеву.

- А чего я ей сказал? - удивился Зайцев. - Чего она из себя строит? Обыкновенная эта самая... Ее бы тоже надо устроить вместе с дедушкой Ожерельевым. Все они одинаковые...

- Да, много, я гляжу, мути у тебя в башке, Зайцев, - говорил Жур. Огромное количество...

Но муть - это еще не очень опасная вещь. Муть еще рассеется, отойдет, осядет.

Зайцев свое дело делает, ловко делает.

Его уже заметил сам товарищ Курычев. Ночью во время генерального обхода города, вернее объезда, Курычев пригласил вдруг Зайцева в свою машину, в старенький "рено". Как это случилось - непонятно, но Зайцев оказался в одной машине с самим начальником уголовного розыска.