Мятеж против Ельцина

7. Схемы построения власти на местах (2–3 варианта, не более). Концепцию доложить на совещании 23 января, проанализировать результаты обсуждения и через 2–3 дня подвести итоги.

К этому времени иметь список рабочей группы.

* * *

14 января — С утра был на сессии ВС СССР. Обсуждался вопрос о Литве. Выступил Пуго. Ответил на вопросы. Затем — Язов. Грубоват. Солдатская (генеральская) прямота. Затем Горбачев представил состав своего кабинета:

В. С. Павлов — премьер, Догужиев В. Х. и Величко В. М. — 1-е замы, Маслюков Ю. Д. и Лаверов Н. П. — заместители. Две вакансии зарезервированы. Одна — для представителя от Украины и Белоруссии. Другая — для республик Средней Азии. Они будут утверждены позднее. Представляя правительство, Горбачев как бы вскользь упомянул, что Ельцин навязывал ему на пост премьер-министра кандидатуру Г. Х. Попова…

Колоритная деталь: Язов, отвечая на вопрос Ю. Ю. Болдырева о соблюдении постановления Съезда народных депутататов РСФСР, запрещающего использование в межнациональных конфликтах военнослужащих, призванных на территории России, ответил так: «Я на Съезде не был, ни о каких постановлениях не знаю. Армия российским законам не подчиняется». Зал ответил дружными аплодисментами.

В 15 часов состоялась пресс-конференция Б.Н. по итогам поездки в Прибалтику. Оживлен, шутит, блеск в глазах: разительное отличие от субботнего заседания Президиума ВС. Чувствуется, что позиция определилась. Тон пресс-конференции — конфронтационный по отношению к союзному центру. Зачитал три заявления: совместное заявление руководителей прибалтийских государств и России, их обращение в ООН с просьбой созвать конференцию по Литве и отсрочить санкции против Ирака, свое обращение к военнослужащим Вооруженных Сил СССР с призывом не подчиняться приказам, если они сопряжены с действиями против мирного населения. Ни слова о поиске компромисса: виноват во всем центр.

В заявлении «четырех» Россия обязуется строить свои отношения с республиками Прибалтики, исходя из норм международного права. Это косвенное признание их выхода из Союза ССР.

Мое мнение: позиция односторонняя, несбалансированная. Центр лишь использовал ситуацию, которую создали другие. Боюсь, что Б.Н., однозначно и без всяких оговорок поддержавший прибалтийское руководство, поступил не слишком дальновидно. В тактическом плане это опасно (нет гарантий от экстремистских выбросов со стороны того же Ландсбергиса). В стратегическом плане нам явно не по пути: они ориентированы не на Россию, а на Запад. Следовательно, используют и бросят — таковы наши перспективы в этой ситуации. Цель Б. Н., похоже, одна — укрепить, хотя бы временно, свои позиции в противоборстве с центром. В этой драке он однозначно принял сторону одной из сторон, а следовательно уже не может быть арбитром, разнимающим разгорячившихся бойцов. Правильно было бы стать не на один уровень с ними, а выше.

Ельцин возвращался в Москву на машине через Ленинград. Причина — «угроза покушения». Об этом было сказано на пресс-конференции в Доме Советов и многократно повторено по каналам Лентелевидения. Это же телевидение организовало встречу с депутатами Ленсовета (исключительно демократической ориентации). Усиленно призывали провести 16 января предупредительную двухчасовую стачку.

Во время перерыва имел интересный разговор с А. Я. Сливой (отдел Советов). Они замышляют реформу власти: сначала разделить Советы и исполнительную власть «коридором», закрепить прерогативы каждой, затем — переходить к модели «персонифицированной» власти.

* * *

15 января — С утра — заседание Президиума ВС. Вел Ельцин в своей обычной манере— без выслушивания докладов, только замечания. Вид был куда менее уверенный, чем на вчерашней пресс-конференции. Видимо, получил первые отклики на свое выступление. Судя по телевидению, они достаточно язвительны: «Ельцин — предатель», «Лже-Борис», «Таллинский Мюнхен» и т. д. Говорят, что его необычный маршрут (через Ленинград) был связан вовсе не с покушением, а с нежеланием встречаться с представителями русскоязычного населения, которые ждали его в аэропорту. На Президиуме Ельцин на обострение не пошел, сессию созывать не стал, хотя демократы очень давили.

Меня старался не замечать. Пришлось проявить настойчивость — несколько раз выступил. Видимо, невольно подзавелся, допустил резкие оценки предлагаемых законопроектов — «халтура», «протаскивание» и т. п. Ельцин сделал замечание о непарламентских выражениях, Хасбулатов в конце нудным голосом прочитал нотацию. Резкие и нелепые выпады со стороны Югина — явно «по-поводу», а не по делу.

К сожалению, опять пошли незаконные решения: проголосовали постановление об оплате труда депутатов, принятое ранее путем кругового опроса (почти все согласились); протащили, несмотря на мое резкое возражение, постановление по Пенсионному фонду.

Вторую часть Президиума (после 12-ти) вел Хасбулатов в своей обычной нечеткой манере, когда непонятно, за что проголосовали, что решили. Мои замечания тут же отметались голосованием — почти единогласным.