Мятеж в империи

– Господа офицеры! – в рупор произнес неизвестный. – Вокзал окружен революционными войсками армии эсеров! Сдавайтесь или будете уничтожены!

В подтверждении слов говорившего, на втором этаже здания раздался звон разбитых стекол и вниз нацелили три пулемета. Прикинул я угол обстрела, если прижиматься вплотную к мешкам с песком Максимы нам не страшны, а голову поднять не сможем.

– Не успели! – расстроенно поморщился Анзор.

– Братцы! Солдаты! Вы все пошли за людьми, которые вас обманывают и являются ставленниками заграничных разведок, возможно и сами того не осознавая! Пока еще не поздно… – договорить я не успел, длинная пулеметная очередь заставила прижаться к мешкам.

Слышу, как пули рвут ткань и застревают в песке, часть пуль проносится мимо и впивается в шпалы, рикошетит от рельс. Пулемет перестал поливать нас очередью.

– А еще мы можем закидать вас ручными бомбами! – насмешливо проговорил голос в рупор. – Да, забыл представиться! Первый секретарь Новгородской губернии эсеров, Честных Федор Львович!

– Федя, если сдашься, то получишь десять лет каторги, где сумеешь подумать о том, как предал империю! – выкрикнул я, убирая в карман револьвер и снимая с плеча автомат. – Учти, поймаю – расстреляю за все прегрешения перед людьми и богом!

– Бога нет! Вы им задурманиваете головы простым людям! – раздался в ответ крик, но не комиссара.

Распрямился я и начал стрелять по пулеметам короткими очередями. Анзор возник рядом и открыл огонь по первому этажу зданию вокзала. Господа офицеры вместе с солдатами, вставшими на нашу сторону, с небольшой задержкой присоединились к моей стрельбе. Кто крикнул: «Ура и в атаку братцы?» Наши бойцы, стреляя на ходу, перепрыгнули через хлипкие укрепления и устремились к зданию вокзала. Мы же с Анзором остались на месте, только сменили в АК магазины и продолжили прикрывать наступающих. Заговорил и наш пулемет, старый солдат оказался отменным стрелком, в одном из окон, по которому он вел огонь раздался взрыв. Значит нас и в самом деле планировали закидать бомбами. Вряд ли у них их много, но сколько-то может иметься.

– Бей краснобантовых! – кто-то заорал уже в здании вокзала.

Сумасбродная и неподготовленная атака нам принесла неожиданную победу. Эсеров смогли выбить из здания и занять в нем оборону в самый последний момент. На площади уже с сотню мятежных бойцов готовились прийти на помощь своему передовому отряду. Н-да, если бы комиссар не поспешил, то мы бы имели печальный вид.

– Честных Федор Львович, – прочел я в мандате, изъятом у мужика лет сорока в кожаной тужурке и красным бантиком на груди. – Продался за что? Деньги, власть? Не верю, что за убеждения.

Комиссара эсера ранили, побить не успели, мои офицеры не дали, возможно и зря, сейчас бы он сговорчивее был. Рука у Честных весит плетью, плечо прострелили. Глаза смотрят с ненавистью, а ногти на пальцах явно после маникюра, аристократ, мать его.

– Ты, ваше благородие… – начал он, а стоящий рядом подпоручик, не дал ему закончить перебил:

– Наместник Урала перед тобой!

– Ба, – улыбнулся эсер, – сам Иван Макарович решил на помощь своей императрицы прийти. Думаю, поздно уже! Наверняка резиденция пала, а Романову к стенке поставили!

– Расстрелять, – коротко приказал я и в задумчивости крутя мандат в руке прошелся по залу ожидания.

– Ваше высокопревосходительство! – воскликнул поручик-артиллерист. – Разрешите мне!

– Сумеете Юрий Васильевич? – уточнил я и когда тот твердо кивнул, то чуть развел руками в стороны: – Не возражаю.

Под подошвами сапог хрустят разбитые стекла, мелькнувшая мысль не дает покоя. Пытаюсь продумать, а сам нахожу взглядом телефонный аппарат.

– С Москвой соедини! Со штабом эсеров! Срочно! Честных на проводе! – ору в трубку на барышню-телефонистку.

– С кем вас связать-то? – дрогнувшим голосом, уточняет та.

– С товарищем Черновым! – хрипло отвечаю.

– Иван, что ты задумал? – спрашивает Анзор.

Мы находимся в кабинете начальника станции, как ни странно, но в здании есть электричество (местами) и работает телефонная связь, чему я искренне удивился.

– Попытаемся внести в ряды эсеров неразбериху, – хмыкнул я.

Ждать пришлось минут десять, мой советник за это время пару раз ходил в зал ожидания, в котором солдаты под руководством офицеров сооружают укрепления. Перестрелка, кстати, началась, идет в вялотекущей форме и, похоже, мятежники штурмовать нас не собираются.

– Госп… товарищ комиссар, – заикнувшись, произнесла в трубку барышня-телефонистка, – соединяю!

Привычные щелчки и трески, наконец, какой-то недовольный голос произнес:

– Что за спешка, товарищ Федор?

С языка чуть не слетел «господин», вовремя его прикусил и хрипло ответил:

– Товарищ Чернов, нас атаковали большие силы! Часть солдат переметнулась к наступающим! Не удержим мы город! Что делать?

– Ты, мать твою, держись! Слышишь? – проорал в трубку главный эсер. – Город не сдавать, подмогу вышлем! Товарищ Федор, нам кровь из носу необходим Новгород! Это стратегический пункт.

– Их очень много, – продолжаю хрипеть я и тут, словно в помощь, прозвучала длинная пулеметная очередь.

– Это что там у тебя, стрельба?