Мятеж в империи

— Уверены? — усмехнулся банкир. — Мне вот кажется, что получится ровно наоборот. У нас стремительно подешевеют одни товары, а другие подорожают, а это тоже не лучший вариант.

— Золото взлетит в цене, — задумчиво проговорил я, пытаясь провести логические цепочки.

— Экономика начнет буксовать, оплата за работы и услуги снизится, — продолжил банкир.

— Ваши предложения, Алексей Петрович, — проговорил я и взял лист бумаги, понимая, что предстоит издать еще один указ.

— Ограничить стоимость закупок товаров, — ответил банкир. — Достаточно оставить коридор для торга, тогда, производители и купцы не смогут диктовать свои условия.

— С чего бы так? — хмыкнул я. — Обязать продавать на бирже мы никого не в состоянии. Зная, что тот или иной продукт в данный момент обесценен, то его просто придержат до лучших времен.

Около часа мы обсуждали негативное влияние событий в империи на состояние экономики в России и на Урале, в частности. На всю территорию мои указы не распространяются, но в Сибири попытаемся предусмотреть последствия. Составил несколько указов, увы, одним дело не обошлось. Да, далеко не все окажутся довольны такими решениями, кое-кто, скорее всего, понесет убытки, но вариантов нет. После того, как расписался на свежеотпечатанных документах и заверил подпись личной печатью, позвонил Гастев и доложил, что в эшелон уже грузят технику и личный состав.

— Иван Матвеевич, вероятно, состав догоню на автомобиле, не успеваю уложиться в отведенный срок. Кого вы назначили командовать данным походом? — прикинув остаток дел и сколько на это уйдет времени, сказал я генералу.

— Иван Макарович, все подчиняются вам, а у каждого офицера поставлена задача, планирование операции доверил полковнику Муштавели Георгию Романовичу и его штабным офицерам, — ответил Гастев.

— Пусть отправляются в путь, — распорядился я, — с каждой станции телеграфировать о прохождении, перед тем как покинуть территорию Сибири дождаться моего личного распоряжения.

— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство, — четко ответил генерал.

Дела в управе завершил, отправился к отцу Даниилу, что ни говори, а благословение при прихожанах необходимо получить. Конечно, следовало устроить торжественное отбытие эшелона, с речами и оркестром, да каждая минута на счету.

— Иван Макарович, — встретил меня священнослужитель у входа в храм, — доброго денечка, что-то вы не часто захаживаете.

— Отец Даниил, — развел руками в сторону, — вам ли не знать о том, что происходит. Дайте благословение на богоугодное дело!

— Благословляю тебя сын мой, — троекратно перекрестил меня он, а потом спросил: — Поговорить успеем?

— Если недолго, — тяжело вздохнул я.

Отец Даниил долго меня не задержал, минут двадцать беседовали, после чего я отправился к Портейгу, нельзя не предупредить своего компаньона о разворачивающихся событиях.

— Семен Иванович, — вошел я в кабинет к профессору и сразу приступил к делу, — если у вас имеется связь со столичными врачами, в том числе и нашими партнерами, то настоятельно порекомендуйте им перебраться в Сибирь или пока не уляжется смута в другие города империи, желательно отдаленные.

— Вы про бунт? — уточнил профессор и сняв пенсне стал яростно тереть стекла.

— Да, — коротко подтвердил я, не понимая причин нервного состояния компаньона.

— Иван Макарович, но вы же должны понимать, как офицер и доктор, что произойдет наплыв раненых! Предлагаете оставить их без медицинской помощи?!

— Видете ли, Семен Иванович, — сел я напротив него, — окажи доктор раненому первую помощь, а потом окажется, что он являлся сторонником одной из сторон и врача могут расстрелять, как пособника.

— Голубчик, да господь с вами! — отмахнулся от меня Портейг. — Это же врачебная обязанность оказывать помощь независимо от веры и злодеяний! Клятва Гиппократа, опять-таки…

— Не хочу спорить, — устало провел ладонью по лицу. — Послушайтесь совета, можете ссылаться на меня и говорить, что противник такого подхода. Надеюсь, товарищей, — криво усмехнулся, — революционеров и смутьянов удастся победить, вот когда законы начнут действовать, а не анархия, то все и вернется на круги своя.

— Настолько все плохо? — уточнил мой компаньон.

— Хреново, — коротко ответил я и встал. — Простите, совершенно нет времени.

— Удачи тебе, Ваня, — неожиданно заявил Семен Иванович и выйдя из-за стола обнял меня.

— Спасибо, — поблагодарил я и покинул кабинет, чтобы не смущать Портейга у которого подозрительно глаза заблестели.