Мятеж в империи

Девушка, не дожидаясь ответа, опустилась на колени и обхватила голенище на моей ноге. Сделала это так сноровисто, что Анзор только губами причмокнул. В первый момент я не понял из-за чего у друга такие эмоции, но потом увидел в отражении шкафа отставленную в сторону моего советника задницу горничной и задравшееся платье, открывающее стройные ножки.

— Сам сниму, — буркнул я.

Горничная распрямилась, а на лице Анзора скользнуло разочарование. Вот же ловелас чертов! Девушки удалились и я, босиком, прошлепал к окну и закурил, покосившись на телефонный аппарат. Попытаться созвониться с кем-то из столицы? Подслушивать никто в доме и не подумает, если только какой-нибудь любопытной слуга, дамам до деловых переговоров дела нет, а господа до такого не опустятся, кодекс чести не позволит. Впрочем, все ли тут таких взглядов – понятия не имею, случается, что за внешним блеском нутро гнилое.

— Иван, какие дашь распоряжения? — спросил меня Анзор.

— У нас мало времени, двигаемся с опозданием, но придется потратить пару часов, чтобы ответить на вопросы губернатора и его гостей, — поморщился я. — Слушай, как думаешь, нам дальше на машинах продвигаться или попытаться на поезде догнать эшелон?

— Честно говоря, хоть в купе и комфортнее, но машина нам дает возможность маневра. Кстати, не так мы сильно и отстали, наш состав всего два часа назад Вятку покинул. Какие-то согласования требовались с продвижением по железной дороге, — ответил советник.

— Как узнал? — поинтересовался я.

— Пару вопросов задал охране князя, те не сочли нужным данную информацию скрывать, — ответил Анзор.

Я сел в кресло и прикрыл глаза, в столице мятеж, неизвестно как там и что, а подданные императрицы закатывают приемы. Как так-то? Неужели все считают, что ничего страшного и опасного не происходит и революционеры ничего из себя не представляют? Идиотизм какой-то! Скорее всего, примерно так и произошло в моем мире, когда до последнего момента никто не верил, что устои уже поменялись. Так и здесь я вижу безмятежные лица, веселье и смех, ну, чуточку озабоченности, что где-то далеко идет сражение не на жизнь, а на смерть. К этому невозможно привыкнуть, а изменить ничего нельзя. Пока каждый житель империи не поймет, что это касается и его, то он не пошевелится. Убеждать всех и вся? Можно, но для этого следует привлекать прессу. Кстати, а почему бы и нет?

— Анзор, а не дать ли нам с тобой пресс-конференцию? — не открывая глаз, спросил я своего советника.

— Пресс – чего? — переспросил меня Анзор.

— Организовать встречу с местными журналистами, дать ответы на их вопросы и самому высказаться о происходящем, — пояснил я, обдумывая данную мысль.

— Переврать могут, — осторожно заметил друг. — Не забывай, мы не в Екатеринбурге, где борзописцы знают, что огребут по самое, не балуйся, если хрень всякую опубликуют.

— И тем не менее, стоит рискнуть, — встал я и поморщился, не привык босым расхаживать, сапоги за последнее время чуть ли не стали частью меня самого.

Обувку мне вернули, начищенную так, что можно смотреться словно в зеркало. Горничная поведала, что относила их обувщику и тот еще каблуки поменял.

— Спасибо, красавица, — поблагодарил я. — Как тебя зовут-то?

— Танькой кличут, ваше высокопревосходительство, — стрельнула она по мне глазками. — Сергей Дмитриевич велели мне вашей личной горничной работать.

Анзор не сдержался и заржал в голос, а потом уточнил:

— Милая барышня, а мне перинку не застелешь?

— Могу, — с легкостью согласилась горничная, — если Ивану Макаровичу не понравлюсь.

— К князю проводишь? — спросил я говорушу, у которой стыда нет.

— От чего же не проводить? — кивнула та. — Лаврентию скажу, что вы со мною идти пожелали, — выглянула она в коридор и что-то прошептала камердинеру князя.

В коридоре кто-то закашлялся, а потом до нас долетел восхищенный возглас:

— Далеко ты, девка, пойдешь, смотри только не перетрудись, ноги-то расставляя!

— Тьфу на тебя! — ответила Танька и заглянула в комнату: — Иван Макарович, готова вас сопроводить.

— Что-то нравы у слуг князя слишком вольные, — пробормотал Анзор и посмотрел на меня: — С вами идти, ваше высокоблагородие?

— Чего еще спрашиваешь-то? — покачал я головой. — Конечно со мной.

Танька ожидала, что Анзор останется в комнате, у горничной явно уже имелся план по моему соблазнению. Впрочем, нельзя исключать, что она просто слаба на передок и готова к любовным похождениям со всеми, кто имеет хоть какой-то статус выше слуги. Про горничную забыл, как только вошел в кабинет к губернатору. Князь оказался не один, прибыли начальник сыска и полиции. Прежде, чем перейти к волнующему меня делу, я познакомился с господами, а потом мы с Анзором рассказали о происшествии в дороге.

— Шайка Кривого-каторжанина, — обрадовался начальник сыска. — Давно по нему пуля плакала, да споймать не могли!

— Отправьте людей, пусть их логово найдут и приберут, вдруг там похищенные люди находятся, — не то попросил, не то приказал я.

— Сделаем ваше высокопревосходительство, не переживайте, — совершенно не по-уставному ответил начальник полиции.