Мятеж в империи

Честно говоря, от таких речей я немного озадачился. Получается, моим словам мало кто верит, что иду на помощь императрице. Попытался представить, как это выглядит со стороны. Появился какой-то человек, словно чертик из бутылки, становится наместником Урала. За заслуги или по прихоти Ольги Николаевны? А может из-за неразберихи? Не так важно! У этого господина (меня) за плечами интересная такая карьера. Вроде добился звания охранителя и получил докторскую степень, организовал медицинские фабрики и открыл большую сеть аптек, чуть ли не подмяв под себя все (ну, в Сибири-то считай только мои точки). Следом начинает появляться информация, что наместник Урала якобы имеет царские корни и на знаменах рисуют символы Тартарии. Влияние наместника Урала стремительно распространилось чуть ли не на всю Сибирь, кроме глухой тайги, где медведь и карабин себе хозяин. В оборот вошли золотые монеты, собственная налоговая система, заводы и фабрики, оснащение армии современным вооружением без учета мнения генерального штаба столицы. Как ни крути, а автоматы и бронемашины я никому не представлял и не думал. В итоге, получается этакая независимая от столицы территория, с которой хрен чего сделаешь. Да, центральной власти помог уже с мятежом справиться, так меня чуть-чуть и не прихлопнули имперские войска, в знак, так сказать, благодарности. И ведь, если все суммировать, то что бы я ни заявлял и как бы пресса ни старалась – хрен кто поверит в мою искренность. И чего говорить-то?! Сам засомневался, когда мысленно все перечислил.

— Александр Александрович, не поверите, но в моих планах нет захвата власти и правления Россией, — со вздохом заявил я, осознавая, что он мне вряд ли поверит. — Раскачивать империю не собираюсь, а в Сибири, — сделал паузу, — делаю все от меня зависящее, чтобы могли дать достойный ответ на любую агрессию.

— Так и сделайте это совместно с Новгородской губернией! Поверьте, фабрик и заводов у нас достаточно, опять-таки и земли не простаивают, урожай собираем неплохой.

— Сибирь всегда готова к сотрудничеству, — ответил я, хмыкнул и спросил: — Готовы ли вы приобрести пару сотен автоматов или парочку наших бронемашин? Поверьте, в деле обороны города им нет равных. Стоимость, конечно, высока, но оно того стоит.

— Э-э-э, это бюджетные деньги, — покачал головой Соловьев. — Не могу принять такие решения.

Ну, честно-то говоря, не собираюсь оружие продавать. Правда, сомневаюсь, что долго сможем хранить в тайне устройства того или иного своего изделия. Те же медицинские приборы уже за границей начали копировать, меняя внешний вид и выдавая его за собственные разработки. Несколько исков мы направили, но процесс скорее всего затянется на года и ничего-то мы не выиграем.

— Думаю, данный вопрос мы закрыли, — встал я с кресла. — Если хотите еще что-нибудь предложить или спросить – говорите. У меня мало времени, допускаю, что после того, как съезжу к эшелону, то в город уже не вернусь.

— Ваше высокопревосходительство, а не стоит ли вам руководить подавлением мятежа из Новгорода? До столицы не так далеко, координировать действия воинскими подразделениями можно с помощью телеграфа или телефонной связи. Для чего подставляться под пули? Не дай бог, ранят вас и все окажется под угрозой, — сделал попытку отстоять интересы губернии градоначальник.

Хитрит, прекрасно его понимаю.

— С таким же успехом, могу и с ближайшей к столице, уездной станции командовать, — хмыкнул я в ответ и попрощавшись вышел.

Соловьев явно расстроился, что его предложение не принял и даже не стал скрывать своего разочарования. И почему не понимает, что не только его губерния в опасности, но и вся империя?

— До эшелона мы на машине доедем? — спросил Анзора, который доложил, что казаки атамана уже в городе.

— Не обещаю, попытаться можем, — ответил мой советник и сказал зевающему подпоручику: — Павел Арсеньевич, чего спим, заводите и поехали.

Метров семьсот до состава не доехал – увязли на проселочной дороге, да так, что вытащить машину не представляется возможным. С виду лужа казалась легко преодолимой, мы в нее заехали и с каждым метром продвижения колеса все больше начали пробуксовывать в глине. Позади двигалась вторая машина с охраной, отрезая путь к «отступлению». Спохватились мы только тогда, когда после поворота увидели, что дорога превратилась и вовсе в непроходимое месиво.

— Тормози! — приказал я.

Подпоручик приказ-то выполнил, а вот сдать назад уже не смог. Второй наш автомобиль также увяз в глине. Мы вышли и побрели в сторону эшелона. Вызволить легковые машины из плена способны только бронемашины или лошади.

Атаман Ожаровский и полковник Муштавели встретили нас на подходе к разбитой бронемашине. Даже отсюда хорошо видно то, что от нее осталось, после попадания снаряда и срабатывания боезапаса. Н-да, искореженный металл, рваные гусеницы, искореженный ствол от пушки – с трудом можно опознать технику, на которую возлагал столько надежд.

— Ваше высокопревосходительство! Разрешите доложить! — подошел ко мне полковник.